Если сердце запуталось в снах,
Проводам отдавая кристаллы огня,
Если все уходящее - прах,
То зачем же еще пять минут для меня?

Три года. Три мучительно-длинных года, тянущихся, словно сливочная тянучка, любимое лакомство Натаниеля. Когда она подумала о брате, то ощутила, как болезненно сжалось сердце. Значит, не удалось вытравить любовь к нему, почти все такую же сильную, как раньше, когда она не знала, какие демоны таились в его мелочной душе. Еще до того, как повесилась Джессамина Грей, капризная и заносчивая Джесси, так и не нашедшая простого личного счастья, о котором так мечтала с той самой минуты, как увидела Натаниеля. Что обрела Джессамина? Ничего, кроме разбитых надежд, стертых в прах ожиданий и кольца с фальшивым бриллиантом.
Что обрела Тесса? Она не раз задавалась этим вопросом, благо впереди у нее была вечность, чтобы подумать. Ей случалось спрашивать Магнуса в те дни, когда легкомысленный маг появлялся в Лондоне и забегал в дом мистера и миссис Эрондейл. Он закатывал глаза и говорил, что прежде всего Тесса обрела любовь, а это самое главное. Слышать подобное из уст того, кто был слишком весел для серьезных чувств, казалось странным. Тесса на самом деле любила Уилла Эрондейла, синеглазого Сумеречного охотника, и прямым доказательством тому были их дети, Люси и Джеймс, которые уже давно сами стали родителями. Тереза была с Уиллом до самого последнего дня. И тогда, в тот самый миг, когда брат Захария играл для ее умирающего супруга на скрипке, в сердце Тессы будто бы что-то перевернулось. Она буквально возненавидела себя за одну лишь мысль о том, что поступила в прошлом неправильно, и сорвалась с места, сбежала через несколько дней после похорон, оставив детям короткую записку.
Нелегкая (будем проще, это был Магнус Бейн) сначала занесла пребывающую в депрессии Тессу в Нью-Йоркский Институт, а затем их дороги с магом разделились. Тереза была вынуждена вернуться в Англию по зову Люси, просившей совета у матери. И когда Тесса окинула ее взглядом, она словно впервые увидела дочь. Люси, ее малышка Люси, которую Уилл качал на коленях, теперь была рослой прекрасной женщиной, ловкой  Сумеречной охотницей с огромным опытом, а сама Тереза будто бы и не изменилась за эти годы. Все та же щуплая девушка с задумчивыми глазами, все та же любительница книг.
А потом был остров Уайт, последнее из ее пристанищ на сегодняшний день. И не стало бы оно последним в ее долгой жизни. Здесь были книги, была крохотная комната, которую Тесса снимала у дружелюбной миссис Линкольн. Здесь был госпиталь, где она чувствовала себя нужной. Во имя ангела, как ей не хватало этого ощущения за два с половиной туманных года. И здесь не было ни следа Сумеречных охотников. Никто не знал о чудной способности Тессы, никто не охотился на нее и не склонял на свою сторону, вынуждая использовать дар ради чужих "высоких" целей. Все бы хорошо, если бы не одно "но". Вовсю шла битва за Англию, и потому Тереза не могла покинуть Ньюпорт. Во-первых, ее бы никто не выпустил. Во-вторых, она не знала тут никого, кто обладал бы порталом. В-третьих, она попросту не могла оставить госпиталь в такую трудную минуту. Число пострадавших увеличивалось с каждым днем, лишние руки были очень нужны, даже если это руки Тессы, не сильно сведущей во врачевании обычных людей. Ей случалось видеть, как лечил Магнус. Из пальцев его вырывались красные и синие искры, а раны затягивались на глазах. Она была свидетельницей и того, как справлялись с увечьями Сумеречные охотники, решительно чертя на телах похожую на укрощенного дракона руну "иратце". Она выхаживала в свое время тетушку Гарриет, сидела у постели брата, страдая от бессилия, пока его переломами, ушибами и ссадинами занимался Безмолвный Брат.
Но такого количества раненых Тесса не видела ни разу. Ей хотелось помочь всем и сразу, и она искренне жалела, что не обладает второй парой рук. Зато ей, кажется, обладала Мэри. Тесса знала о ней совсем немногое. Возможно, потому что времени на праздную болтовню у нее пока не было. Или же потому что сам факт того, что она просто подойдет к Мэри, этой сильной и уверенной в себе женщине, казался абсурдным. Как правило, такие, как эта решительная русская дама (а ее легкий акцент не мог не свидетельствовать о славянских корнях), не водят дружбу с подобными Тессе барышнями, а ищут компании равных себе.
Как назло, бинт предательски закончился, когда Тереза перевязывала руку недавно доставленному в госпиталь мужчине. И ближе всех к ней, разумеется, была Мэри. О, не о таком начале беседы мечтала Тесса, ей виделся разговор в более спокойной обстановке, но выхода не было. Никакого. Совершенно.
- Мэри? - она точно слышала, как кто-то обращался к ней по имени, поэтому не боялась ошибиться. - Мэри, вы не передадите мне бинт? Пожалуйста, - добавила Тереза.

Daylight
I must wait for the sun rise
I must think of a new life
And I mustn't give in

Должно быть, думы Мэри были посвящены чему-то, более важному, нежели забота о раненых. Тесса нисколько не винила в этом молодую женщину. Она сама подчас поддавалась рефлексии, изливая все, что накипело на душе, в дневник, обыкновенную тетрадь в потрепанной кожаной обложке, старый подарок Джема. Хотя, впрочем, какой он теперь "Джем"? Брат Захария, вот и все. Безликое спокойное имя, не вызывающее никаких эмоций, кроме горечи. Жизнь и здоровье в обмен на вечную разлуку. Тереза была бы эгоисткой, если бы хранила обиду в сердце на протяжении стольких лет. Да она сама себя считала бы чудовищем, если бы хоть раз в жизни подумала об ином исходе событий. Джем - о нет, брат Захария - жив, а это самое главное. И возможно, то, что она все чаще и чаще думает о нем после смерти Уилла, о чем-нибудь да свидетельствует. Тесса не была суеверной, не верила в приметы, но верила своему сердцу и своим мыслям. Так что, если в них все чаще и чаще возникал Джем, если ночами Тесса просыпалась от мерещащихся ей знакомых чарующих звуков скрипки и сжимала до хруста тоненькое одеяло, то что-то должно было случиться. Может быть, не сейчас, но в будущем. Когда-нибудь. Непременно.
Мэри так пристально посмотрела на нее, словно Тесса попросила у нее не бинт, а по меньшей мере Луну с неба или блюдо с деликатесами, о которых Грей и не смела мечтать в тяжелое нынешнее время. Она и раньше-то не была особенно привередлива. Агата, царившая на кухне лондонского Института, познакомила ее с блюдами, которые были не по карману тетушке Гарриет, а стряпня рыжеволосой Бриджит послужила стимулом для того, чтобы Тесса в один прекрасный вечер отправилась на кухню и попросила научить ее готовить так же хорошо. И, разумеется, ее типичный паек на сегодняшний день невозможно было сравнить хотя бы с самым обыкновенным обедом в Институте в 1878 году.
- Спасибо, - Тесса взяла бинт из рук молодой женщины, и улыбка словно осветила ее лицо. Она была рада доброте Мэри и ее участливому тону. Люди здесь, в госпитале, были самые разные, вплоть до вечно хмурых и резких, которых, разумеется, при всем желании тоже можно было понять, но... Но как же приятно встретить кого-то, кто еще может улыбаться так искренне.
- Я была бы очень признательна, - она аккуратно перевязала руку мужчины и отрезала кончик бинта. - Помощь никогда не бывает лишней.
Тесса на удивление легко поверила женщине. Она не уловила в словах Мэри ни слова фальши. Что, впрочем, не мешало ей сто с лишним лет назад с той же невыносимой, неисправимой легкостью поверить Натаниелю, когда тот клялся ей, что его вынудили вызвать ее в Лондон, вынудили написать записки, которые предоставили Темные Сестры, в течение длительного времени истязавшие Тессу в своем подвале, заставлявшие ее переживать мучительные превращения раз за разом. Но ведь Мэри не просила ее сделать что-то, а, напротив, предлагала помочь. Так что у Терезы не было поводов беспокоиться.
Годы так ничему ее не научили.
- Вы очень добры.

Memory, all alone in the moonlight.
I can smile at the old days
I was beautiful then.
I remember the time I knew what happiness was,
Let the memory live again.

Иногда Тессе казалось, что раненые никогда не закончатся. Один сменялся другим, и к каждому девушка проникалась сочувствием. Их боль была и ее болью. Она не была эмпатом, но всегда переживала чужое горе, как свое, впитывая чувства других людей, растворяясь в них. Возможно, отчасти из-за этого она скрылась после смерти Уилла. Побоялась, что однажды сойдет с ума, не вынеся стольких потерь. Люди, к которым она привязывалась, старели и умирали, а Тесса продолжала жить наедине со своим проклятием. Приходили ли в ее голову мысли о суициде? О нет, что вы. Никогда, никогда она не доходила до крайней степени отчаяния, ей даже в голову не приходило, что собственную жизнь можно взять и резко оборвать. Даже в тот единственный момент, когда Тесса едва не воткнула кинжал себе в сердце, чтобы не достаться полубезумному Акселю Мортмейну, она знала, что выживет. Непременно выживет во что бы то ни стало. И это отчаянное желание жить держало ее на плаву многие годы, не позволяло горю и печалям одержать верх над ее чувствами, сделать Тессу рабой вечной депрессии.
- Тереза, - она кивнула. - Но все зовут меня "Тесса".
Уилл, кстати, не был исключением. Он и сам любил сокращения, видимо, считая полные имена чересчур чопорными. В самом деле, когда ты сражаешься против демона, не станешь же ты кричать напарнику что-то вроде "Джеймс Карстейрс, будьте любезны отойти, а то я задену не только тварь, но и вас!". Веселое и небрежное "Тесс" из его уст звучало как-то особенно непринужденно. И завораживающе. Хотелось слушать и слушать.
- Да, я здесь проездом, - улыбнулась Тереза и склонилась над следующим "пациентом". Нужно было промыть гноящуюся рану, а это требовало большой сосредоточенности. Во всяком случае для Тессы. - Я приехала в Лондон... - ну не скажешь ведь, что заезжала в гости к дочери, это будет звучать так, словно мисс Грей недавно сбежала из лечебницы для душевнобольных. - к старшей сестре. Ей требовалась моя помощь.
Люси выглядела намного старше матери, так что Тесса практически не слукавила. Если бы кто-то увидел их вместе, то непременно бы подумал, что перед ним как раз-таки две сестры. Не близнецы, конечно, но некоторые черты были схожи.
- А уже из Лондона отправилась сюда, нужно было увидеться со знакомой. С миссис Линкольн, - быстро добавила Тесса. Вдруг Мэри знала словоохотливую пожилую женщину? Миссис Линкольн была наполовину чародейкой, и это немного сблизило ее с Тессой, такой же полукровкой.
- Вы ведь тоже не из этих краев?
Грей не сомневалась в том, что новая знакомая так же, как и она, прибыла откуда-то на остров Уайт, но приличия требовали задать относительно невинный вопрос, прежде чем перейти к тем, которые больше заботили Тессу. Например, ей захотелось узнать, отчего же Мэри так замкнута. Не только ведь в характере дело.