Я вечно твой, всегда с тобой.
Все для тебя, ты - это я!

Микеланджело скучал. Он честно пытался развлечься, вначале целенаправленно доводя вспыльчивого брата до той точки кипения, при которой Рафаэлю едва ли не полностью перекрывается связность мышления одним сплошным гневом и жаждой вбить хоть немного разума в голубоватую черепушку Майки, но потерпел обидное поражение.  Раф оказался слишком вымотан ночными прогулками с Кейси, чтобы с полной отдачей реагировать на подначки, так что эту бесполезную ныне гору мускулов пришлось  оставить дремать на диване под повторяющийся бубнеж новостей, прилепив на лоб большой ком жвачки розового цвета, и направить свои стопы еще куда-нибудь, вот например, к Лео. Лидер как раз предавался очередной медитации после полуторачасовой лекции о морали, чести и гордости Сплинтера и прямо таки нуждался в спасении от этой нуднятины. Вся его поза, особенно эта выразительная лысина на затылке, вопила о спасении. Микеланджело не мог бросить брата прозябать во власти проповедей ни о чем, и с грацией хромого танцора он принялся красться к Леонардо, дабы прервать его сон наяву. Здоровая черепашка не должна так много медитировать, это уничтожает его воображение и чувство юмора. Срочная скорая будительная помощь спешила на всех порах, поэтому пару раз споткнулась, трижды вслух ругнулась, звонко хлопнула себя по губам (смутно надеясь, что это автоматически обнулит произведённый шум) и уперлась в строгий взгляд темных глаз старшего брата, потеряв половину задора и на пару секунд даже равновесие. Должно быть, стоило отнестись к этому серьезнее, но Микеланджело был уверен, что Лео в глубокой такой задумчивости (а то и вообще спит), и потому стараться вовсе не обязательно. Получив втык, он разочарованно ретировался, оставив добросовестного брата медитировать дальше, и решился попытать счастья с Донателло. Лаборатория была закрыта, а брат загадочно молчал, так что он еще некоторое время маялся, слушая храп Рафаэля и вяло играя с Кланком. Кот, увы, вскоре утомился от общества своего доставучего хозяина и отправился по своим кошачьим делам, оставив Майки наслаждаться исключительно руладами здоровяка, которые, естественно, не отвечали высоким эстетическим пристрастиям младшего. На горизонте вновь замаячила смерть с тоски, и, претерпевая страшные муки совести (придуманные для эпичности момента), он вновь отправился попытать счастья с Донни и его волшебной-чудесной-замечательной-таинственной-восхитительной-волшебной-секретной-лабораторией. Дверь загадочно скрипнула, массивная фигура мутанта напряглась, готовая одинаково к тому, чтобы укорачиваться от тяжелых предметов и к тому, чтобы незамысловато дать деру, если властелин алхимической лаборатории скастует в него проклятие. Переведя дух и убедившись, что до сих пор не обнаружен, он двинулся дальше, заглядывая в небольшую щелочку в поисках архимага. Донателло, на первый взгляд, как будто не было, и он осторожно продвинулся внутрь еще чуть-чуть, увеличивая себе обзор. Все еще никаких признаков присутствия чудища, сторожащего несметные зачарованные сокровища.

Страааанно.

Напрягаясь, так, словно от его усилий и концентрации зависит судьба всего мира, он тенью скользнул внутрь, тихий, как змея, гладкий, неумолимый, как топор. Затаившись в коробках хлама, геройский герой медленно и плавно поднял голову, обозревая окружающее пространство, будто перископ субмарины. Все еще никаких следов жизни. Драгоценные артефакты вокруг манили к себе, и, не в силах совладать с их настойчивым зовом, черепашка плавно выпрыгнул из укрытия и метнулся к двери, на мгновения становясь самим собой:
- Кто знает, где Дон? – на его вопрос, заданный суфлерским оглушительным шепотом, Рафаэль ответил почесыванием пятой точки и жеванием губ, Леонардо передергиванием плеч и лишь сенсей соизволил ответить, выглянув с кухни с чашкой риса в лапе:

- Твой брат отправился на поверхность, ему нужны новые запчасти, - щедро поделившись этой крупицей знаний, Сплинтер вновь скрылся с более чем понятными намерениями. Глубоко тронутый такими счастливыми вестями, Микеланджело вновь скрылся внутри лаборатории и проворно закрылся, торжествуя. Теперь то он развлечется, уж теперь-то удача ему не то чтобы улыбнулась, а прямо таки все зубы показала, выворотив от усердия челюсть. Окинув мутным от перекрывающих воображение разномастных идей черепашка вновь превращается в хитроумного и юркого расхитителя сокровищниц архимага и, на подкашивающихся от обилия вдохновения ногах, рассеянно бродит по лаборатории, лапая и вертя в руках все, что не прикручено и не приклеено. Всего пять минут, а его багаж уже полон наиполезнейших трофейных артефактов: большой камень душ (газоразрядный счетчик Гейгера-Мюллера); три флакона с зельями на выносливость, здоровье и ловкость (спирт, водный раствор йода, иммерсионное масло); кольцо Всевластия; колпак архимага (шапочка из фальги); двемерский механизм (кубик Рубика);  пустой флакон (колба на 0,5 мл) и 4 ингредиента для зелий (яблоко, кусок пиццы, тухлый, исколотый проводами помидор и кожура от банана). Микеланджело, прихватив все добро, вновь напряженно прислушался, а вдруг брат вернулся? Но все было спокойно и вскоре он решился проследовать дальше, надеясь увидеть новое творение Донателло, от которого тот гонял его прежде, словно там ну совсем нечто экстраординарное. Сжимая в одной лапе камень душ, а во второй кожуру от банана (чтобы, в случае чего метнуть сей полезный в быту предмет прямо в лицо противнику),  он приблизился к погребенному в электронике столу и брезгливо потыкал в кучу проводов и оплавленного пластика камнем душ. Никаких стихийных бедствий этим действием  не вызвав, он без интереса прошелся взглядом по всей  прочей лабуде, что покрывала каждый сантиметр стола, и заинтересованно уставился на любопытную арку, прислоненную к стене буквально в двух шагах от себя. Хлипкая конструкция, умеренно увитая разноцветными проводами, состояла из алюминиевых кривых труб, держащихся вместе явно на честном слове и мощной порции клей-момента. С верхней части арки болтался на двух проводах светодиод, мертвый, как разряженный телефон, а с боку, как он это любил, красовалась большая красная кнопка. Прямо таки созданная для его толстого пальца. Мысленно возрадовавшись, он придвинулся ближе к интересующему его творению гения, и, сжимая двумя другими пальцами камень душ, нажал указательным на кнопку, просто, из любви к искусству. Кнопка, правда, оказалась на редкость тугой, так что несколько уязвленному этим фактом, Микеланджело пришлось удвоить усилия и даже высунуть язык от усердия. Наконец, кнопка таки дожалась и, к немалому шоку черепахи, по арке вздыбились и начали носится искры, а сам проем засиял всеми цветами радуги. Стоящий близко к этому буйству красок ниндзя так и замер, с отведенной за спину рукой с кожурой банана, и, в те же секунды парализованный светом, исчез, оставив после себя глубокомысленно «Ух» и дымок с запахом миндаля.

Он скрючился на полу, распластавшись едва ли не как его неразумные родственники, дым овевал его запахами компота (особенно четко он различал запах яблока), и он был готов к обороне, как только голова перестанет кружиться. В лапах все так же были зажаты его прекрасные трофеи и, как только что-то дерзкое коснулось его плеча, Микеланджело с протестующим воплем метнул черную кожуру от банана в своего пока едва видимого противника и насладился ответным криком. Паника в чужом голосе сразу прибавила ему храбрости и осознания своего превосходства. Сладковатый дым прелых фруктов рассеивался, пока мутант осторожно, на разъезжающихся ногах поднимался, вцепившись в камень душ, будто он способен действительно в случае опасности похитить чужую душу. Вот незнакомец подает ему руку, и он благодарно виснет на ней, наконец, полностью принимая вертикальное положение. Отстраняется, чтобы рассмотреть лучше странную черепаху перед собой. Не каждый день встречаешь черепаху, с которой не состоишь в родстве и еще реже, которая больно уж на тебя похожа,  при этом тобой не является. 

- Вот это да! – изрекает он, и касается чужой повязки, такого же сочного оранжевого оттенка, как и его, и с растущим азартом заглядывает в такие же васильковые глаза.
- Кому скажу, не поверят. Чувак, да ты же совсем как я! Такой же красавчик! – он начинает смеяться, тыча двойника в бок камнем душ. Возможно, дым в его голове еще не совсем рассеялся, поэтому происходящее оценивается в весьма радужном и смешном свете. Потом, осознав, что говорит второй-Майки, он успокаивается и оглядывает место, в котором очутился.
- Дон? Тут еще и Дон свой есть? – невольно он опять складывается пополам от смеха и смахивает слезы с глаз. – Фух, сча, чувак, что-то меня накрыло, сча отдышусь. Ухх… - запах все тех же фруктов по-прежнему его преследовал, хотя воздух кругом уже кристально чист. Возможно, это последствия телепортации.

Отредактировано Diva (19-08-2013 15:20:10)

Земля - приют на миг, а жизнь - чудесный вздор,
Наву-наву-наву-наву-худоносор,
Так ешь мел, пей ртуть, жги кровь, будь скор
Наву-наву-наву-наву-худоносор,

Отдающий сумасшедшинкой смех Майки вскоре сам собой затих, черепаха выпрямилась, со стоном разгибаясь обратно и утирая выступившие слезинки из глаз. Он еще какие то лишние секунды надеялся, что ему всего лишь все привиделось, но нет, его галлюцинации и не думали исчезать – черепаха-мутант Микеланджело номер два по-прежнему стоял рядом, поразительно идентичный ему самому. С силой выдохнув, черепаха-пришелец оглядел помещение, примерно с той же целью, что и его двойник – на предмет наличия в ней того самого Донателло, чье гипотетическое присутствие так развеселило его совсем недавно. Поразительно, удивительно, но эта лаборатория совсем не походила на лабу его родного брата. И здесь, он уже успел заметить, была целая  прорва других всяких разных интересных штучек, до которых ему теперь просто до ужаса хотелось добраться. Прямо-таки жизненно необходимо как следует обследовать это пристанище науки, раз уж шестоносца поблизости все еще не наблюдалось. Вот только Микеланджело номер два выглядел несколько озабоченным и, в это сложно, поверить, собирался увести его отсюда. Должно быть, здешний Дон отличается более буйным характером, и умел отваживать от места своих разработок куда лучше, чем Дон из его собственного измерения. Мутант, представив вместо своего доброго брата Донни, просто швыряющего в него гаечные ключи и утюги, нечто, больше смахивающее на полыхающего пламенем изо рта Рафаэля в грязно-сиреневой маске, и невольно вздрогнул, так уж ярко он увидел, как чужеродный Дон выдавливает ему глаз своим Бо и изрыгает чудовищные зацензуренные проклятия. Жуткое зрелище, аж мурашки по коже строем прошлись. Должно быть, в словах двойника есть свой резон, и, удовлетворившись пока беглым осмотром этой ставшей вдруг опасной зоны, Майк-пришелец кивнул, избавляясь от жуткого видения, и выдавив сочувствующую улыбку:

- Что,  зверствовать будет? – ответить двойник не успел, комнату заполнила задорная музыка. Узнавание ее заставило прибывшего Микеланджело распахнуть от удивления рот и повернуться всем корпусом к своему гиду. Все еще не веря своим ушам, но уже  с разъезжающейся на все лицо очумелой улыбкой он нашел источник звука и, на подкашивающихся от подступающего смеха ногах, подошел к столу, где задорно вибрировал черепахофон, изливая музыку на всю лабораторию.
- Это, - он закашлялся, маскируя рвущийся наружу смех, - Это что, его рингтон? – может и удивительно, но Майки как-то сразу решил, что это аппарат здешнего Донателло и осознание этого факта добило его выдержку окончательно. Переведя блестящие от восторга глаза и содрогаясь от смеха он убедился, что его двойник так же получает удовольствие от звучания этой смешной хвастливой песни. Ну, вообще чума! Музыка все же оказывается такой зажигательной, что Майк двигает попой с большой увлеченностью.
- Он же..не может это..серьезно? – даваясь от смеха еще и от того, что второй Микеланджело танцует и подпевает этому, спрашивает он, невольно присоединяясь к пению и подхватывая следующие строки припева.
- Но соблазнять не устану я снова и снова! -  Черт его знает, откуда, но слова этой сомнительной музыкальной композиции  буквально выскакивают из его памяти и все, что черепашке остается, это на выдохе пропевать ту или иную строку песни, пока его товарищ срывается на смех и жадно глотает воздух, спеша подхватить следующую и так  сменить его. Чумовая песня просто подхватила их одной волной и не отпустила до самого своего логического завершения.
-Так и останусь бродяга один Казанова! – финальные повторения окончания песни черепахи таки оставили на совесть телефону, дохихикивая и устало дотанцовывая. Майка уже ведет в сторону и он тяжело было упирается на стол, как его близнец-гид уже подхватывает его под руку и увлечённо тащит через всю лабораторию на выход. Он успевает пожалеть об этом – все же интересно было глянуть, кто это так долго и настойчиво держал вызов Донателло, но, уже оказавшись вне стен лабы, как мигом выбрасывает эти нелепые сожаления прочь. Голубые глаза жадно, торопливо мечутся по стенам и мебели, выискивая отличия этой реальности от его родной. Хозяин указывает ему, куда можно приземлится и Микеланджело с удовольствием следует совету, с разгону плюхнувшись на совсем такой же, как дома, диван. Очень по-родному в лапу ложится пульт и на автомате он включает телевизор, поворачивается к двойнику, уже начавшему суетится, предлагая газировку и пиццу.

- Спрашиваешь! - Майк тронут до глубины сердца и торопливо кивает головой, слово «пицца» радует его всегда и везде, вне зависимости от того, какого она срока приготовления. Настоящее искусство вечно!
– Ого, а это что-то новенькое! – он с интересом скатывается с дивана на пол, чтобы как следует разглядеть представленную ему рептилию. – Неа! – он повышает голос, чтобы умчавшемуся на кухню Микеланджело номер два было его слышно. – У нашего есть только Кейси, больше никаких животных! – он беззаботно смеется, поднимая Спайка на руки и забираясь обратно на диван. Конечно, он в гостях, но так сложно не вести себя как дома, когда все вокруг – как дома. Черепашка на его руках выглядит здоровой. То есть, никаких сколов, стёртости. Хм..Может, здесь Рафаэль нежный и добрый? Эта мысль его изрядно повеселила, и, когда из кухни показалась довольная физиономия его нового брата-близнеца, несшего продовольствие, он смело ее высказал, не задумываясь, что на самом деле братья его брата могут заявится в любой момент.
- А что, ваш Рафи-бой отличается заботливостью и добротой? – бровь его таки скептически изогнулась, хотя он уже почти поверил в эту теорию, объясняющую эту чудесную флегматичную черепашку на его коленях. Ему было сложно представить своего сурового и вспыльчивого брата, возящегося с чем-то вроде Спайка. Вот мутузящего Кейси – это запросто. Впрочем, очень быстро он переключился на притащенную пиццу и газировку.
-А потом я покажу тебе свою комнату, - продолжал строить глобальные планы Майки-двойник, уплетая пиццу синхронно со своим гостей. Иномирец только согласно кивнул головой, жуя свою порцию и щурясь от удовольствия, которое может доставить только вкусная подогретая  пицца.  Он был готов хоть мир спасать после такой заправки, не то поглазеть на иномирные комиксы, которые сто пудово будут у этого потрясного чувака в комнате. В этом Майк был уверен.

Мутант с трудом сдерживает желание ворваться в чужую комнату, как в свою, и начать выдвигать ящики и выгребать оттуда комиксы, чтобы показать их второму себе. Обстановка в гостиной так похожа на его родное измерение, что ему приходится постоянно напоминать себе, что это он – гость. Наконец, дверь отворяется и они входят внутрь, Майк на удивление молчаливо обводит взглядом комнату – она очень похожа на его собственную, но все же довольно ощутимо отличается от нее. Основная мебель та же. Но мусор и раскиданные вещи – совсем иные. Другие плакаты, другой цвет сцен, иное расположение мебели относительно друг друга. Странно было видеть это все, и потому пришелец почему-то, сам не замечая, загрустил. Чувство, что он один в чужом даже не доме, а мире, сейчас обострилось, как никогда. Он ощутил себя таким чужим, инородным, ощущение уютно словно лопнуло и ему показалось, будто он очень-очень одинок. Но не успел он толком прочувствовать все это, стоя без движения у порога, как его брат-близнец уже вновь обратил на него свое внимание. Сейчас, глядя в такие родные, свои глаза, он впервые ощутил, какое действие оказывает его взгляд на братьев. Эта едва ощутимая поддержка помогла ему отбросить пока что свои печальные мысли и чувства, и вновь окунутся в атмосферу их личного веселья. Майк номер два облачился в умопомрачительный костюм – эта шляпа и этот плащ. Против своей воли мутант ощутил, как радует его то, что он видит.

- Чувак, это потрясно! – он одобрительно поднимает оба больших пальцев верх, глаза его восхищенно посверкивают, оглядывая наряд. У него такого не было. Особенно его порадовало перышко на шляпе. – Отвечаю! – авторитетно добавил он под конец, и кивнул. Вернётся домой – себе такую же разыщет, а то, что он, как дурак?

- Знаешь, нашу встречу необходимо запечатлеть.
- Согласен, братишка, - и все-таки, ему опять стало грустно, но вплоть до того момента, как его плечо сжали чужие пальцы. Он склонил голову, стремясь таки попасть в кадр и при этом не снести чужую шляпу. Предложение кричать «Сиськи!» конечно же, не могло не прибавить веселья его широченной улыбке, а заодно внезапно напомнило о некоторых вопросах, которые было бы любопытно озвучить. Ну, например, есть ли у них люди-друзья?
- Кстати, о последних, у вас ведь есть Эйприл? Ну, девушка, которую вы спасли, мм? – он прошелся по комнате, скрывая смущение от того, что о подруге вспомнил по ассоциации со словом «сиськи».
– Ну и вообще, друзья какие-нибудь? Интересно, насколько одинаково сложилась наша жизнь, – тут, осененный внезапной мыслью, он сбивается с шага и непередаваемо-озабоченным выражением лица оборачивается к двойнику:
- Слушай, а мастер Сплинтер..у вас же есть учитель, так? – что-то он уже не так уверен в этом. Они столько времени провели вместе здесь, а  он не заметил, чтобы кто-то был в Убежище кроме них.

Отредактировано Diva (26-09-2013 00:45:48)