Erik Lehnsherr, Charles Xavier
4.110. Vorrede macht keine Nachrede. << Начало.
Отредактировано Erik Lehnsherr (16-08-2013 17:13:20)
frpg Crossover |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » frpg Crossover » » Архив незавершенных игр » 4.167. Mieux vaut tard que jamais.
Erik Lehnsherr, Charles Xavier
4.110. Vorrede macht keine Nachrede. << Начало.
Отредактировано Erik Lehnsherr (16-08-2013 17:13:20)
Я никогда не думал, что мне придется так поступать, быть готов пожертвовать почти всем, чего я достиг в своей многолетней борьбе. Я готов пойти против Морганы, пытаться ее обогнать, только что бы получить вместо нее то, чего мы почти добились вместе. Получить эту власть над правительством, военными учреждениями и распорядиться ею по-своему. Это будет, как одним щелчком изменить мир к лучшему, предоставить его всем мутантам. Дать им такие возможности, о которых они и не мечтали. Никому больше не придется прятаться.
Но я трезво оцениваю свои возможности, я знаю, что Моргана меня сильней, у нее то как раз больше этих возможностей. Я могу окружить ее своими мутантами, которые, благодаря Эмме, подсознательно знают о том, что они должны будут присоединиться к «Мстителям» и возможно «Людям Икс», когда Пендрагон будет близка к своей цели, настолько, что решится выступить открыто. Только не все мои мутанты настолько сильные, что бы представлять собой значительные препятствия, хоть и недобора в «пешках» у меня нет. Со мной же остаются и самые сильные соратники: Мистик, Эмма Фрост, Азазель, Риптайд. Так что больше всего, продумывая возможное будущее, я надеюсь именно на них.
Сегодня я отпустил Пьетро и Ванду. Пятнадцать минут назад сын, взяв сестру под локоть, увлек ее за собой в ночь. О чем же думаю сейчас я? Несмотря на то, что моему сыну не хватает характера, силы воли и способности сконцентрироваться на деле, его потенциал очень велик и его можно было бы выставить хотя бы против Мордреда. Скорость, сверхчеловеческая выносливость, невосприимчивость к телепатии… Должно быть я зря так поспешно решился дать им с Вандой бежать в Европу. Силы же моей старшей дочери уже способны достичь пятого уровня, она могла бы бороться против Моргаузы.
Я уже начинаю жалеть о том, что велел им уехать. Всегда рассматривал их в первую очередь как бойцов, а не как своих детей. Любовь всегда казалась мне непозволительной роскошью при моей жизни, тормозящим чувством. Привязан я был больше всего к младшей дочери, но если смотреть правде в глаза, то лишь из-за ее способностей, магнетизма, из-за некоторых черт ее характера, от которых казалось, что она больше чем близнецы похожа на меня.
Отец для них троих был из меня никакой, быть может, осознание этого и сподвигло меня на то, что хотя бы с ними сегодня попрощаться, проводив их. «Сентиментальность старика» - и эти мысли заставляют меня ухмыльнуться. Ведьмы с мутантами сейчас в Вашингтоне, поэтому я точно знаю, что мое отсутствие никак не навредит моему плану действий и останется незамеченным.
И только когда я ступил на аллею, ведущую через подобие парка, жалкой попытки сохранить природу в городе, я начинаю чувствовать мягкое «касание» к своим мыслям. Благодаря Эмме Фрост я сумел совершенствовать свою способность защищать мысли от телепатов, теперь я могу не нуждаться в шлеме так сильно. Да, мне не достигнуть уровня сына, ментальная защита Пьетро обусловлена особенностями его мутации, но неких успехов я добился. Только тот, кто касается сейчас моих мыслей, не читая их, легко может пройти через мою защиту и это не делает моим способностям чести.
- Не думал, что можно встретить тебя так поздно, друг мой.
Чарльз. Пока я без шлема ему легко меня найти. Видимо Лорна и вправду отправилась от меня в Школу Ксавьера, а мой друг знает, что я никогда бы не отпустил свою дочь, без весомой причины.
Я не хотел посвящать Чарльза в свои планы, зная, что он не примет ту цель, к которой я иду. Уверен, что «Люди-Икс» и так будут участвовать в том случае, если придется останавливать Моргану, для этого мне не нужно обсуждать, что-либо с их лидером. А сам Чарльз? Рядом с Чарльзом есть более сильные мутанты, которые его ценят, которые наверняка считают, что способны защитить своего Профессора. Будто Чарльзу с его силой нужна какая-та защита.
- Что же заставило тебя покинуть свою Школу?
Улыбка сейчас у меня вышла слишком кривая. Сложно поддерживать общение, когда вы оба скованны своими обязательствами и настолько упрямы, что не можете от них отказаться. Даже ради другого.
Отредактировано Erik Lehnsherr (27-08-2013 13:27:30)
Я всегда ставил перед собой большие и смелые цели. И именно это помогло мне многого добиться. К чему бы я пришел, если бы уверился в самом начале в том, что что-то мне не под силу? Раньше мною двигало самолюбие, затем – доверие моих соратников, а сейчас – спокойное осознание собственных сил и возможностей, долг и толика перфекционизма. Но я не могу не признать, что прежнего пыла во мне больше нет.
Он истерся, как подошвы ботинок, в которых пройдены километры дорог, и по каждой из них я стремился прийти к дому, но не нашел его. Я построил его сам и населил детьми, в глазах которых отраженным светом начинал сиять мой пыл, и только в моих глазах он постепенно гас.
Вот он, мой дом – просторный, светлый, и каждый здесь нашел уют, тепло, понимание и признание. Вот они, мои мечты – дети, которые не боятся прийти на уроки в школу, которые постепенно залечивают раны, нанесенные им чужим невежеством и страхом, становятся сильными и терпеливыми, готовыми нести в неприветливый к ним мир идеи добра и гуманности.
Когда я направляюсь вечером в свою комнату по уже опустевшим и погруженным в полумрак длинным коридорам особняка, встречаюсь с уставшей за день Ороро, мягко улыбаюсь возвращающейся из лаборатории Джин, смеюсь, увидев Китти, появляющуюся из ближайшей стены в пижаме и со стаканом молока в руках, желаю им спокойной ночи и слышу ответное «Спокойной ночи, профессор!», я испытываю чувство вины. Потому что я должен быть счастлив тем, что имею, но я не счастлив.
И дело здесь вовсе не в том, что люди и мутанты пока не пришли к согласию. Они придут, я все еще твердо в это верю. Возможно, я не доживу до этого момента, возможно, пройдет тридцать, пятьдесят, семьдесят, сто лет, но и эта моя мечта сбудется. Всему нужно время.
Моя беда в том, что для некоторых вещей время пройдено и утрачено безвозвратно. Что-то очень важное навсегда осталось в прошлом, и тоска по неслучившемуся – мой неизменный теперь спутник. Иногда ее заглушают мимолетная радость достижений, детский смех в этих длинных коридорах, гордость за учеников. Но стоит ветру перемен донести до меня хотя бы мимолетный отголосок прошлого или же его призрачное воплощение, как тоска во мне обретает новую силу, и я живу, поглощенный ею и остатками своих самых несбыточных надежд.
Едва я почувствовал присутствие Лорны Дейн в школе, я понял, что все происходившие в последнее время события обернулись в закономерном итоге против Эрика. Я ожидал этого с усталой обреченностью, поскольку не мог предотвратить: мой друг не любит признавать собственных ошибок, даже если прекрасно их осознает. С того дня я считал часы до нашей встречи с терпением, присущим мне теперь в гораздо большей степени, чем в дни ушедшей юности.
Я знал, что нужен ему, но в этом знании не было ни капли превосходства, хотя он, возможно, и считал иначе. Эрик всегда называл меня своей слабостью, и я устал его в этом разубеждать, и если ему нужно думать, что всё, что им движет – это его война, что ж, я готов поддержать его и в этом. Только мне самому нет нужды скрывать то, что он всегда будет нужен мне, что он – часть меня, хочет он того или нет, хочу ли я того или нет. Я принял это, как принял и отказ Эрика от собственных «слабостей», и я стал немного менее несчастлив и много более мудрее, чтобы понять – моего друга живьем съедает та же тоска, что терзает меня.
И когда наши взгляды встречаются, наконец, сегодня, в мягком свете парковых фонарей, я вижу эту тоску в глазах Эрика и улыбаюсь ему. Сейчас я просто очень, очень рад его видеть.
«Уходит многое, но многое пребудет; хоть нет у нас той силы, что играла в былые дни и небом и землею, собой остались мы; сердца героев изношены годами и судьбой, но воля непреклонно нас зовет бороться и искать, найти и не сдаваться»*.
– Я, с некоторых пор, люблю вечерние прогулки. Прости меня, если нарушил твое уединение. А Школа как-нибудь простоит этот вечер без меня. При необходимости простоит и дольше, чем я хотел бы себе в том признаться.
Мой негромкий смех разряжает напряжение в воздухе, и я жестом приглашаю Эрика присесть на ближайшую к нам деревянную скамью.
– Надеюсь, ты не откажешь старому другу в партии.
Шахматы у меня, конечно же, с собой. Для нас они всегда были гораздо большим, чем простой игрой, и когда моя белая пешка делает первый ход, она прокладывает пробный, осторожный шаг на зыбком пути к пониманию и доверию.
*Альфред Теннисон, «Улисс».
Отредактировано Charles Xavier (27-08-2013 15:04:20)
В другой ситуации я бы саркастически продолжал интересоваться у Чарльза на тему того, почему он так уверен в своем исправительном детском саду и в своих бестолковых мутантских детишках. После спросил бы, где его ждет машина с Циклопом, ведь так сложно представить Профессора Икс без провожатых, он же такая важная личность. Обязательно уточнил и то с какой стороны засел Хэнк Маккой, готовый при первом же моем неосторожном движении прыгнуть на меня и вцепиться своими синими лапищами в мое горло.
Но у меня совершенно нет настроения его как-либо поддевать. Да я устал и от таких бессмысленных бесед ни о чем, трате времени. Тем более, будучи лидером, трезво оценивающим ситуацию и понимающим, что в худшем варианте я не отобью власть у Морганы, а наоборот отправлюсь на тот свет, хотелось бы провести эту встречу со старым другом иначе.
Кивая, я иду за креслом Ксавьера к скамье, наблюдая за тем, как он открывает шахматную доску. Металлические фигурки - предусмотрительно. Улыбаясь, я одним взмахом руки помогаю Чарльзу расставить их по полю. Белые, как всегда, на его стороне.
Конечно, по обыкновенному сценарию, вот в этом месте я должен выразительно закатить глаза и спросить у него, откуда такая гнусная привычка тянуть разговоры и укрываться от начала обсуждений настольной игрой. Сказал ты бы, мол, сразу, что заявился сюда и искал меня только из-за этой ведьмы Пендрагон. Но, черт побери, почему постоянно всё эти разговоры, споры с Чарльзом вечно происходят, потому что нужно срочно спасать обычных людей от очередной нависшей над ними опасности. Так что если у меня есть возможность хотя бы на пятнадцать минут представить, что эта встреча не ради кого-то постороннего, то я собираюсь ей воспользоваться.
Выдвигаю свою пешку, будто ненароком касаюсь пальцами до его руки, потянувшейся к фигуркам. Еще один дурацкий предрассудок тех самых людей, что он вечно рвется спасать. Ведь как же так? Двое мужчин, тем более всем известные противники. Они, конечно же, должны сейчас начать использовать друг против друга свою силу и пытаться еще и хорошенько вдарить по противнику. И явно не думать о том, что сидящий напротив друг похудел и смотрит с такой тоской.
- Кхм... Чарльз, это неразумно. Так ты открываешь мне вторую ладью. Я могу съесть ее своим конем.
Я упорно и старательно оттягиваю неизбежный разговор. Создаю видимость, что неимоверно заинтересован шахматами, особенно в своем выигрыше. Сам же продолжаю дотрагиваться до его пальцев, запястий. Мне всегда было глубоко безразлично на то, как к этой привязанности относятся другие. Мутанты Братства же не настолько глупы, что бы поднимать эту тему. Мнение людей и их предубеждения меня никогда не интересовали. И раз мое тело может оказаться через неделю в земле, а в продолжение загробной жизни я не очень верю, да и шансов попасть наверх у террориста и убийцы не будет, я не способен сейчас себе отказывать в прикосновениях.
Не знаю, действительно ли Чарльз тут один, или где-то поджидают своего Профессора студенты, но я позволяю себе погладить его по щеке. Такими темпами я действительно забуду про причину появления друга в парке.
Отредактировано Erik Lehnsherr (01-09-2013 01:59:51)
архив в связи с удалением игроков(ка)
за восстановлением эпизода обращайтесь в [Мы творим свою историю]
Вы здесь » frpg Crossover » » Архив незавершенных игр » 4.167. Mieux vaut tard que jamais.