Каблуки цокают по мраморной лестнице, привлекая внимание швейцара. Он итак едва стоит на ногах от усталости, а тут его угораздило увидеть прелестное создание, которое словно только что покинуло обложку модного глянцевого журнала. Если бы он упал, Эмма Фрост его не винила бы, списав все на свою сногсшибательность. И на окончание действия на организм кофеина.
На лице женщины возникает чарующая улыбка, а дальше – действия на автомате, больше рефлекторные, нежели осмысленные. Эмма выставляет телепатический щит. Дверь открывается. Словно поднимается занавес. Не хватает только рукоплесканий, но им находится вполне равноценная и достойная замена. Мужская половина зала отвлекается от своих спутниц и без зазрения совести таращится на новоприбывшую, женщинам остается только бессильно наблюдать и покачивать в завистливом восхищении головами.
Но, вскоре, Фрост наскучивает подобное внимание к своей персоне, и она касается сознания тех, кто находится к ней ближе всего и аккуратно разворачивает их в сторону почти позабытых спутниц. В конце концов, в самом деле: нечего так нагло пялиться. Эмма успела увидеть себя множеством чужих глаз, – одно из самых полезных умений, всегда помогавшее телепатке держать себя в отличной форме, и, вопреки всем женским канонам, обходиться без зеркала – и нашла себя выглядящей безупречно. Волосы уложены идеально, бриллиантовое колье и серьги, оправленные в платину, не затмевают свою хозяйку, но и не уступают ей в блеске, притягивая взоры салонных сплетниц, а длинное белое платье в пол с вырезом, открывающим почти всю спину, грозило стать предметом единственной заботы у всех собравшихся. В который раз подтверждаются слова брата Эммы, Кристиана, когда-то сказавшего совсем еще юной мисс Фрост, собирающейся вопреки воле отца отправиться на школьные танцы, что белый – определенно её цвет.
Эмма двинулась вглубь зала, постепенно возвращая собравшихся гостей к их делам насущным. Можно будет вновь оказаться в центре внимания, когда Фрост закончит со своими, которые, собственно, и привели телепатку на очередной светский раут. Сегодня это были пять бриллиантов надежно скрытых от любых посягательств за несколькими сантиметрами стали, пробраться сквозь которые не представляется возможным. По крайней мере, так кажется хозяину. А еще ему кажется, что в драгоценных камнях нет ничего особенного. Помимо того, разумеется, что за каждый из них можно купить остров. Что ж, не так уж плохо, если смотреть на это с точки зрения обычного человека.
– Мисс Фрост? Эмма Фрост? – окликает женщину знакомый голос. Ей нужно всего лишь мгновение, чтобы на лице её возникла улыбка, которую можно было бы принять за искреннюю. Сохранить её на протяжении всего диалога, который, несмотря на все свою бессмысленность, непременно последует, столь же просто.
– Роберт О’Нилл, – произносит она. Хозяин особняка и устроитель приема. Как удобно и во время. Раньше он относился к тем, кто недолюбливал белокурую женщину с задумчивым взглядом, но таковые, рано или поздно становились жертвой её очарования. И в этом женщине помогла в равной степени прекрасная память, хранящая едва ли не все, что когда-либо было ей сказано, и телепатия, разумеется, на которую Эмма полагается ничуть не меньше. Дополнения и недостающие факты его чрезвычайно богатой биографии были немедленно получены прямиком из его мыслей.
Можно было скоротать время за светской беседой, ведь торопиться почти некуда. Кроме того, стоило узнать, многим ли известно о бриллиантах, о сейфе, о том, как его открыть и о том, сколькими путями возможно проникнуть в комнату. План особняка Эмма изучила, но все же, недопустимо было терять бдительность на чужой территории. Любые карты могут быть полезными, но в них бывают неточности, не говоря уже о проблеме эффекта присутствия. Одно дело рассматривать план местности у себя дома, в любимом кресле, попивая из бокала красное вино, которое, наверняка застало в живых прабабушку Эммы, и совершенно другое – оказаться там самолично, без благ, которыми любезно и исправно снабжает современная цивилизация.
В зале заиграла музыка, и её собеседник поспешил откланяться, поскольку первый танец – прерогатива его супруги и обязанность хозяина этого вечера. Пары закружились в танце, а красивая блондинка отправилась к барной стойке, подальше от желающих пригласить её на танец.
– Дайкири, – молвила Фрост, отвечая на молчаливый вопрос бармена. Через несколько минут перед Эммой опустился бокал на высокой ножке.
Можно было начинать разрабатывать коварный план под названием «Как устроить дюжине человек провал в памяти». Работа предстояла кропотливая, воспоминания о бриллиантах придется выискивать и стирать самым тщательным образом, ведь одно лишь единственное упущение, грозило пустить прахом все труды телепатки. Однако, Эмма как никто понимала, что за все нужно платить, и плата за обладание этим сокровищем, представлялась ей вполне разумной.
Итак, последние фигуры в танце. Пора уходить, прежде чем кто-нибудь наберется храбрости и пригласит её на второй. А потом и на третий. И очень скоро счет перевалит за сотню. Если только хозяин вечера не удостоит женщину своим вниманием еще раз, тогда похитить прекрасную блондинку никому из гостей не удастся. И вот он уже спешит к Эмме, чтобы занять её еще более бессмысленной светской беседой, по пути едва не столкнувшись с очаровательно официанткой, которая с поистине кошачьим проворством, сумела избежать неприятного инцидента. Мужчина смущенно улыбается и спешит к мисс Фрост, которую Азазель дернул коснуться разума официантки. И не зря, надо сказать, дернул, поскольку мысли незнакомки были весьма схожи с мыслями Фрост.
– Мисс Фрост, простить себе не могу, что заставил скучать Вас на своем скромном празднике.
Официантка, тем временем, словно растворилась в толпе гостей, но Эмма успела выловить в потоке чужих мыслей коридор, в который девушка свернула. В коридор, который выведет в комнату, где находятся бриллианты.
– Напротив, Роберт, – женщина лучезарно улыбнулась и наклонилась к уху своего собеседника. – Вы прекрасно сумели скрасить мой вечер.
Легкое ментальное усилие, и у хозяина особняка появляются дела, не терпящие отлагательств. Телепатке остается только пойти другим путем, наперерез своей визави. Два пролета, и Эмма успевает заметить, что незнакомка уже внутри, а дверь собирается захлопнуться прямо перед носом блондинки.
«Ну, уж нет, chérie.»
Алмазная ладонь опустилась на ручку двери как раз вовремя. Фрост толкнула её, но сопротивления не почувствовала. Телепатка плавно скользнула в комнату и закрыла за собой дверь, а затем, склонив голову набок, взглянула темноволосой девушке в глаза. Вопросительная улыбка и четко отмеренная доза льда в голубых глазах Эммы были призваны либо обратить в поспешное бегство, либо побудить к более решительным действиям. Что бы ни последовало, Фрост была бы не прочь это увидеть.
– Прислуга и сейф с бриллиантами неподалеку друг от друга. Пахнет скандалом.
Алмазная ладонь с силой стискивает дверную ручку, и она сдается под натиском самого твердого минерала в природе.
– Зачем они понадобились юной мисс?
В голосе телепатки не было угрожающих ноток. Эмма вообще никогда и никому не угрожала. Зачем предупреждать кого-то о дальнейших действиях, вместо того, чтобы привести их в исполнение сию же секунду? То, что женщина ничего не предпринимает в данный момент, означало лишь, что она ничего предпринимать не будет, если её, разумеется, не вынудят. Оставалось только надеяться, что незнакомка это поймет.

Отредактировано Emma Frost (19-09-2013 20:07:34)