Зафод никогда не забудет слова, сказанные ему в детстве учителем квадроуфологии. «Лестница, - сказал ему учитель, - кефир, носок и ключ».
Было это два земных века и пять световых лет назад, на уютной, но немного шовинистской планете Бетельгейзе-5. Она мало отличалась от небольшой сине-зеленой планетки Солнечной системы: разве что размером, климатом, уровнем развития цивилизации, ландшафтом… Да, если задуматься, Бетельгейзе-5 и Земля вообще не похожи. Одно сходство, правда, было: количество неприятностей, которые Зафод находил на обе свои головы.
Вселенная хаотична, непостоянна. В ней царит беспорядок. Ее субатомные частицы непрестанно сталкиваются – так говорит наука. Но в случае с Зафодом Библброксом беспорядок возводился в десятую степень, а частицы не просто сталкивались, но в ужасе разбегались, едва завидев друг друга. Невероятность была поймана им в кулак, закручена и упрятана внутрь корабля «Золотое сердце», и одно нажатие большой красной кнопки могло привести к любому – абсолютно любому! – результату.
А Зафод обожал нажимать большие красные кнопки.
Форд Префект отправился в редакцию «Галактического путеводителя для путешествующих автостопом», прихватив с собой говорящую мартышку по имена Артур. Триллиан направилась в спа-планету «Звёздус-курортус» - слоган уверял, что там ее стопы оттопырят, а нервы выпрямят, и если верить ее долгому и проникновенному монологу, Зафод был как-то причастен к тому, что ее нервы загнулись. В общем, оставшись на корабле один, он быстренько оскорбил Мелвина, а пока тот познавал глубины депрессии и уныния, отправился в бар на Малую медведицу. Закончилось все скучно и несколько предсказуемо: галактическая полиция гналась за ним по Млечному пути, рутинно угрожая ритуальным сожжением.
Чтоб хоть как-то развеселиться (и, чего уж там, протрезветь), Зафод включил невероятностную тягу. И, как всегда, попал на нужную планету. Только вселенной ошибся.
Хотя с этой невероятностью никогда не можешь быть уверен наверняка. Сначала ты бывший президент Галактики – и вот уже кусок сыра: болтаешься между двумя ломтями хлеба и размышляешь о смысле жизни, что в этом сэндвиче есть верх и низ, небо и земля, рай и ад, базилик и шпинат…
А потом снова: чпок! – и ты совершенно нормальная трехрукая и двухголовая форма жизни.
Зафод тряхнул волосами, с которых посыпались хлебные крошки, и спустился по трапу.
- Стой, где стоишь, смертный! – крикнул он, заметив фигуру неподалеку. – А лучше подними руки. А потом опусти. И снова подними. И скажи «ЗА!», и скажи «ФОД!», снова «ЗА!»…
Он подошел ближе и, щелкнув пальцами, приветственно улыбнулся. Правый резец при этом отчетливо блеснул.
- Смотрите-ка, оно умеет разговаривать, - умилился он, услышав человеческую речь. Вавилонская рыбка в правом мозгу Зафода идентифицировала речь как человеческую, хоть и после некоторых сомнений.
- Скажи-ка мне, братец, а выпивка водится в ваших болотах? А то я тут с очень важной и жутко секретной миссией, но тсс, - он приложил палец к губам. Губам Джека. Стоит заметить, что пальцы Зафода были унизаны перстнями, как рождественская ёлка – игрушками. – Это тайна.
Он прошелся по берегу, оглядываясь и периодически спотыкаясь. Черный плащ с желтым подбоем крыльями развевался за ним, и походка Зафода была бы чрезвычайно величественной, если бы он не ходил по кругу.
- А чем у вас тут занимаются кроме того, что умирают со скуки?

- Да, да, ты Джек Воробей, - отмахнулся Библброкс. – Тсссссс! Тсссссс! Говорю тебе: твой голос, мои уши. Плохая комбинация.
Жалкие попытки парня закрепить свое имя хотя бы в одной из голов Зафода порядком утомляли. Он терпеть не мог, когда кто-то вот так жужжал у него прямо над ухом.
От Джека пахло так, будто он три недели ловил крючкорылых троглодитов на зловонных болотах Джинойши – удачно ловил. Иначе бы не пахло. Для вашей справки, крючкорылые троглодиты – единственное блюдо ресторана «На краю Вселенной», которое не столько предлагает себя, сколько дает обнюхать. Теперь Зафод был готов поспорить, что не единственное.
Зафод сбросил со своего плеча руку Джека и чихнул ему прямо в лицо.
- Мой корабль? Хм… Мой корабль – мои правила, - он поскреб себя по подбородку, внимательнее присмотрелся к Джеку, обошел его вокруг дважды – туда и обратно, чихнул еще раз.
- Знаешь, друг мой, - проникновенно заговорил он, вглядываясь куда-то в даль и чуть сжимая ладонью плечо пирата. - Жизнь – это тест, и ты завалился в пункте «имя». Тебе бы стоило назваться чем-то более внушительным, чем воробьем. Межгалактический Бум, например. Или Древоразящий Ужас. Знавал я одного парня, так при звуке его имени легионы разворачивались и бежали в страхе! Целые планеты отказывались вращаться вокруг своих орбит! Черные дыры засасывали сами себя! А звали его, приятель, звали его… - Зафод почесал голову. – Черт, забыл. Ну, не суть.
Одна рука продолжала держать Джека за плечо, вторая выхватила из его рук бутылку с ромом, третья, появившись из-под лацкана плаща, сняла пробку. Зафод сделал большой, смачный глоток, с шумом выдохнул и вытер губы средней рукой.
- О чем это мы? Ах да, приключения. Незабываемые, конечно. Видишь эту голову? Она ничего не забывает! Ну, кроме женских имен. И рецептов. И плана порабощения Вселенной, который я выработал перед тем, как стать Президентом Галактики. Но я работаю над этим. У меня тут где-то карта валялась, - он порылся в карманах. На пол посыпались монеты разных металлов, фотографии Зафода с автографом, янтарь с застывшей меганеврой, упаковка бетельгезийской жвачки, корона, бластер, женский чулок. Наконец он достал скомканную в шарик бумагу, развернул ее всеми тремя руками и, положив на песок, расправил. Бумага оказалась картой, причем картой что надо – с горами, водой, нарисованными следами, протертой серединой, следами апельсинового сока и, конечно же, красным крестом посредине.
- Эту карту мне подарила моя возлюбленная, она была зомби. Так уж получилось, у них на планете это часто случается. Она также отдала мне свою руку и сердце… кстати, рука была где-то здесь… Не суть. Так вот, если верить этому кресту, где-то на вашей планете спрятано Величайшее Сокровище. Я не знаю, что это, но я это хочу.
В чтении карт, как и в математике, земледелии, политике и некрофилии, Зафод проявлял занятный дилетантизм. Он не то что был плох – он был настолько отвратителен, что мог все испортить, только представив, будто этим занимается. Именно поэтому у них с зомби и не сложилось.

Отредактировано Zaphod Beeblebrox (26-10-2013 21:15:56)

Библброкс с сомнением оглядел «лучшего картографа», но выбирать не приходилось – перед ним не толпилась очередь из других картографов. Да и компас у него был странный.
В этом-то и проблема путешествий туда-не-знаю-куда – никогда не можешь быть уверенным наверняка, что движешься в верном направлении.
Впрочем, это были уже мелочи: Зафод придерживался теории, что Вселенная вращается вокруг него таким образом, чтоб события складывались ровно так, как ему это удобно. Он гордо шатался по капитанскому мостику «Золотого сердца», размахивал всеми тремя руками и искал свое полотенце.
- Лолчто?! Грот-мачта? Я так называю одну позу из Межпланетного сексуального командного футбола. В общем, там нужно… - Зафод начал путано объяснять и показывать на пальцах. Когда он закончил, дверь со вздохом отворилась и на мостик вошел, грустно понурив неестественно большую голову, вошел робот.
- О, параноид-андроид! Че, какие дела? – Зафод спросил и заранее включил белый шум в своей голове, мешавший ему слушать нытье Марвина.
- Дела? – актриса Большого театр позавидовала бы горечи, пафосу и трагизму, которыми был наполнен этот вопрос. – Я способен управлять всеми компьютерами в этой вселенной, но вместе этого заперт во времени, в котором нет даже калькуляторов. О, не спрашивайте, как у меня дела.
- Так изобрети их, - через плечо бросил Зафод, с умным видом вглядываясь в приборную панель и почесывая подбородок. Кнопка невероятностной тяги, обычно приветливо горевшая красным, сейчас почему-то потухла. – Стоп, что ты сказал?
- Я лишь признал, что я слишком…
- Да-да, хреново быть тобой. Что значит «ты заперт во времени»? – до Зафода начало доходить.
- Мы не можем улететь из этого времени. Невероятностная тяга отключилась.
- КАК ОТКЛЮЧИЛАСЬ?! Почему ты меня не предупредил?
Марвин даже выпрямился. Казалось, его задетая гордость блеснула где-то в цифровый глазах.
- Я могу рассчитать вероятность, с которой упавший на поле мяч для гольфа может стать причиной землетрясения. Но даже я не могу рассчитать невероятность.
- Значит, не так-то ты и умен, как все время говорил мне, - Зафод подмигнул ему. – И что же это теперь? Невероятностная тяга выключилась по невероятному стечению обстоятельств. Но лететь-то мы все равно можем?
Марвин вздохнул и снова понурил голову.
- Можем. А смысл? Я бы предпочел ободрать с себя обшивку и искупаться в уксусе, чем лететь куда-то. Но это просто мое мнение. Не принимайте близко к сердцу. Если оно у вас есть.
Зафод, как обычно, проигнорировал Марвина и развернулся пирату, наконец вспомнив, что притащил того с собой. Разговоры с Марвином всегда приводили его в настроение убивать.
- Ну что, морячок, ты прочитал карту? Куда мы летим?