Ветер выл над ущельями, мрачными и покрытыми снегом, добираясь до самых глубоких низин и поднимаясь за облака, к вершинам вершин. Ветер выл над Мглистыми горами, царствуя в небесах безраздельно. Лишь великие орлы могли достигнуть таких высот, и никто другой, да и им было тяжело. Здесь царили облака и солнце, а высокие вершины гор были одинокими островками в этом небесном царстве. Но опустим взгляд чуть ниже, на землю, на горы, которые тянулись из земной тверди, и ещё глубже, в подземные чертоги матушки-природы. Здесь была жизнь, здесь царила странная и дикая. Люди и гномы, эльфы и энты, хоббиты и многие, многие другие. Кто страдал, кто сражался, кто умирал. Жизнь процветала в самой красивой своей сути. Были и отродья великой тьмы, орки и гоблины, а также прочие, подобные им. Много их было в быстро мрачневших лесах Лихолесья, ещё больше бродило на севере разорённого Арнора и дальше, на востоке, у Мордора. Но куда больше их было на Мглистых горах, изогнутом хребте острых вершин, которые всегда были окутаны туманом и мглой. Высились могучие пики, багровели склоны Баразинбара, Бундуршутур скалился острыми рёбрами и являл собой неприступную гору, одну из самых высоких в Мглистом хребте. Зирак-зигиль неярко мерцал в неясном лунном свете. Повсюду царил ветер. Достаточный ветер по силе, чтобы сбросить вниз того, кто недостаточно осторожен, особенно если ты идёшь по верхнему перевалу через горы. Земля дрожит под ногами, а ветер воет сильнее волкулаков. Жестокая погодка, стоит заметить, это если не говорить о слабом снегопаде, следах той снежной бури, которая так и не разразилась над перевалом.
Поправив капюшон, одинокий невысокий - по человеческим меркам - путник сделал ещё шаг, с шумом втягивая свежий и морозный воздух. Он был не так высок, как люди юга и севера, но и без роста был похож на небольшого медведя. Широкие плечи с тугими шарами мускулов, которыми награждает только тяжёлая работа и добрая еда плавно плыли чуть пониже головы. Черноволосый, с уже заметной проседью в бороде и волосах, он был хмур и мрачен, совсем немного бледен. Годы не сломили его, но их влияние чувствовалось в каждой морщинке, в каждом шаге, сделанном тяжёлой поступью того, кто носит на плечах своих непомерный груз. Торин, сын Траина, внук Трора, Король-под-Горой без горы шёл по горному перевалу в одиночку, возвращаясь в Эред-Луин из долгой и изнурительной поездки на юг, через земли всадников и высоких воинов. Он был один, и это было глупо, что царственный правитель не отрицал. Даже сейчас он был вооружён, держа наготове свой клинок, который пролил немало крови орков в своё время, да и до сих пор проливал, когда случалось. В левой руке Торин держал свой щит, дубовую ветвь, за годы окаменевшую, но всё ещё упругую - достаточно, чтобы она не ломалась. За спиной была большая котомка, колчан со стрелами и лук. На поясе - ножны с кинжалом. Обычное оружие, обычная одежда и броня. Кольчуга, латные пластины на плечах и ногах, а также груди. Обычно, всё обычно. Да уж, всё обычно крайне. А вот окружающая обстановка не очень и обычна. Встревожившись, мужчина носом потянул воздух, разглядывая заснеженную тропу под своими ногами. Она петляла, мерно опускалась вниз и вела уже в западную часть Средиземья, к Эред-Луин. Дорогу он знал и не раз ходил по раньше, но вот сейчас было что-то другое. Всё вокруг состарилось, некоторые ориентиры и вовсе пропали. Но Дубощит не переживал, легко находя дорогу даже в таком сизом мареве, что окружало его. Несколько шагов вперёд, старый воитель опустился на колени, глядя на длинный след от сапога. Грубого кованого сапога. Люди? Только если из числа северян, те ребята высокие и долговязые. А вот тут другой, короче. Торговцы с юга и севера? Нет, у них идёт давно негласная торговая война - Эсгарот против торговых центров Гондора, пускай в этой борьбе первый город и начинал проигрывать. Многие из торговых путей пали, и, пускай южное княжество Нуменора уже не цвело, как раньше, оно всё ещё было сильно. Следы принадлежали не людям. И не эльфам, они не оставляют следов даже намеренно. Гномы? Нахмурившись, Дубощит огляделся по сторонам, держа крепко в руках и меч, и щит. Странно это было. Слабый шорох со стороны, непонятно какой стороны. Нахмурившись, мужчина прикрыл глаза, пытаясь понять, откуда идёт шум, откуда следует ждать удар.
А после развернулся, вскинув свой дубовый щит, дабы защититься от мощного удара оркской булавой. Отбить, тут же контратаковать и пинком сбросить уже бездыханное тело вниз, с горных круч. Со всех сторон раздался крик и вой. Оглядевшись, гном увидел своих врагов - отряд северных орков, грабящих путников даже здесь. Значит, верхний перевал Мглистых гор теперь не безопасен. Тогда пришла пора его обезопасить.
- Baruk khazad i-menu!- прорычал гном, похожий сейчас на свирепого медведя. Рык был достоин короля, и ещё больше достоин был его выпад. Торин не обратился в защиту, не побежал, но перенёс сражение на поле боя. Когда орки очнулись от удивления, уже пятеро из них валялись дохлыми, на тропе или в бездонной пропастью. Несмотря на годы, мужчина из клана Длиннобородых двигался словно молодой, отбивая нелепые выпады и колотя морды дубовым щитом, прежде чем добить клинком. На убийство орка уходило две секунды, но их было слишком много. Похоже, на него кто-то объявил охоту. Дубощит потихоньку отступал к небольшой пещере, которая на поверку была лишь небольшим каменным мешком. Хорошо, там он сможет продержаться дольше, чем на ненадёжной тропе. Гораздо, гораздо дольше, и, если придётся, отдаст свою жизнь подороже. Или вовсе не отдаст - орки все полягут, но он прорвётся к Кили и Фили. Он не может оставить бремя мести Смаугу на них, не может оставить племянников с согнутыми от древней горечи плечами. Он будет сражаться до последней капли крови.