На дворе стояло морозное, наполненное звуками волн разбивающихся и скалы и дружным храпом викингов, утро. Не смотря на то, что  вот-вот должна была наступить весна и Олух уже просыпался после зимней спячки, утро по-прежнему было холодным. Все, что успевало растаять за день, превращалось в лед, так что следовало проявлять осторожность и почаще смотреть под ноги. Этим и был занят в это утро Иккинг, а если быть точнее, парню понадобилось немного веток для печи - к концу зимы дров оставалось совсем мало. К тому же викингу в эту ночь совершенно не спалось, так что закутавшись в шкуру потеплее, Карасик бодро отправился в лес. Ему нравилось бродить в окружении густых елей, они единственные на острове не теряли своей яркости и напоминали о коротком, но то того еще более долгожданном, лете. Иккинг вообще не особо любил зиму, вся жизнь как будто замирала, так случилось и в этот год. Вечерами парень часто ловил себя на мысли, что приключения вызывают своего рода зависимость, начав однажды, уже невозможно остановиться, ты как будто переходишь на новый уровень. И вся твоя жизнь включая друзей, воспоминания и нажитое имущество, все как будто окутывается дымкой, или туманом и становится таким далеким, как будто это происходило и не с тобой вовсе. Впрочем, мы отвлеклись от сути в то время как наш герой, ковылял по лесным тропинкам с внушительным количеством веток. Ему сейчас так не хватало какого-нибудь небольшого приключения совсем маленького, чтобы взбодриться. Хотя сам он и не хотел себе в этом признаваться, ведь любое приключение обязательно норовит захватить с собой целую ораву неприятностей. И именно на этой мысли Иккинг подскользнулся и красочно полетел с небольшой, но крайне скользкой горки. Последней мыслью было что-то о большой шишке на затылке.
Без сознания викинг провел не так уж много времени, по крайней мере положение солнца не изменилось с тех пор. Парень сдавленно промычал что-то невнятное потирая ушибленную голову. Убедившись, что все конечности на своих законных местах, Иккинг приподнялся на руках и прислонился к дереву которое еще пару секунд назад любезно приняло его в свои объятия. Все собранные ветви были разбросаны по лесу, а небольшой топорик, которым викинг орудовал в процессе - оказался в сугробе. "Что же, все могло кончится гораздо хуже." Некоторое время он так и пролежал созерцая красоты леса и куда-то идти уже совсем не хотелось. Иккинг так бы и просидел под деревом неизвестно сколько времени, если бы не начал замерзать. Что ни говори, а на земле по-прежнему лежал снег, а слечь с хворью не входило в планы викинга. Поднявшись на ноги Иккинг почувствовал легкое головокружение, однако, проигнорировав его, парень принялся собирать ветки. Покопавшись в мешочке за поясом он выудил оттуда длинную кожаную ленточку и перевязал ею хворост, после чего потянулся за топором, но взгляд его упал чуть выше а потому заметил как аккурат поверх сугроба торчал уголок кожаного переплета. Не долго думая, парень вынул книгу. Она вовсе не была похожа на древний фолиант, или что-нибудь в этом духе. По размерам и вовсе напоминала личный дневник, или записную книжку. Только обложка обращала на себя внимание, она была декорирована различными узорами, блестящим металлом и круглым черным камнем из обсидиана. Движимый любопытством Иккинг тут же принялся рассматривать ее содержимое. Содержимое было изложено на латыни, с этим проблем не было викинг достаточно хорошо владел этим языком, но с текстом все же придется повозиться, чернила по краям расползлись."Интересно, чей это дневник. Наши ребята на латыни только читают и то не все.. Что же придется взять тебя с собой. Как будет свободное время, поглядим, может автор оставил указания на тот случай, если его дневник кто-то найдет." Мысленно кивнув и похвалив себя за благородное желание вернуть владельцу утерянную вещь, Иккинг сунул книжку в подмышку, топорик привязал к ремню, а пучок хвороста закинул за спину и побрел в сторону лагеря..

На улице уже смеркалось, когда Иккинг заканчивал работу в кузнице. Сегодня он почти доделал новый протез для Плеваки и был  доволен своей работой. Викинг освоил кое-какие новые приемы в конструировании и ему не терпелось перевести всю деревню на современные технологии. Внимательно осмотрев свою работу парень, удовлетворенный результатом, принялся собираться. Инструменты в ящик для инструментов, перчатки на стол, очки в ящик, погасить печь. Вроде все. Хотя нет, постойте. Взгляд викинга упал на чертежный стол, там в свете догорающих углей поблескивал металл на обложке найденного Иккингом с утра дневника неизвестного. Воспоминания о встречи с книгой были свежи как будто это случилось не далее как полчаса назад. И головная боль по-прежнему тревожила Карасика, а шишка на затылке горела и периодически пульсировала. Юный викинг осторожно дотронулся до шишки и поморщился - ощущения не из приятных. "Надо было опустить голову сугроб, пока было время.. и остаться там навсегда. Потомки бы меня нашли в позе страуса." - Откуда Иккинг знал о страусах, он и сам толком не знал, предлагаю считать это последствием от удара. На секунду у него открылся третий глаз, увидел страуса и.. захлопнулся обратно. Пофантазировав еще немного на тему потомков и страусов, Карасик все-таки собрался. Не забыв прихватить с собой чей-то письменный труд. Парень запер дверь и двинулся в сторону главного зала, там его возможно еще ждали порция остывшей овсяной каши и Беззубик.
Сегодня Иккингу повезло, потому что в главном зале, за столом расположенным как раз напротив печи с камином его дожидалась тарелка с кашей, а на теплых шкурах сброшенных в угол возле печи мирно сопел дракон. Карасик улыбнулся, глядя на спящего Беззубика и осторожно, на цыпочках, пробрался к обеденному столу. Дракон сразу почувствовал чье-то присутствие и мгновенно направил уши в сторону источника шума, приоткрыв один глаз. А затем деловито отвернулся и глубоко вздохнул - надулся, из-за того, что Иккинг весь день провел в кузнице и совсем не уделил ему сегодня внимание. Парень в свою очередь не беспокоился, он знал что обида эта не настоящая, а скорее показательная.
Управившись с ужином, Карасик принялся изучать книгу. Сначала перевод давался ему с трудом, Парень списал все на усталость и неразборчивый почерк автора. Впрочем, почерк действительно был ужасный. Книга действительно оказалась дневником, но помимо записей с датами были пометки, контакты, инструкции, рецепты. В общем целая домашняя энциклопедия, в которой все записи располагались в хаотичном порядке. За рецептом квашеной капусты от Гиты Ягг следовала карта южного полушария, за ней рецепт противовоспалительной мази для суставов, а затем несколько страниц дневника и подробное описание строения внутренностей древесных лягушек. Иккинг удивленно похлопал глазами и, хмыгнув, принялся листать дальше. К концу записи стали все более необыкновенными и уходили в глубоко оккультные темы. Кстати упоминание о троллях, которые воруют только левые носки тоже было, согласно записям "натуралиста" у троллей обе ноги были левыми. "Ну это действительно многое объясняет". На последних страницах расположился целый бестиарий демонов и чудищ, по сравнению с которыми драконы были пушистыми зверятами. Хотя нельзя отрицать, что именно такими они и были, где-то глубоко в душе, но они и сами об этом не знали. Вперемешку с описанием чудищ содержались формулы и записи, очевидно, как-то связанные с алхимией. Но больше всего Иккинга заинтересовали неизвестные пентаграммы располагавшиеся на всю ширину книги. Одна из таких формул особо привлекла внимание Карасика. Он сначала попытался перенести знаки в свою тетрадь, но в ней было слишком много мелких деталей. так что пришлось раздобыть уголек побольше и перенести рисунок на пол. Викинг настолько увлекся изучением дневника, что не заметил как к нему подключился Беззубик. Дракон с торжествующим видом грохнулся рядом с Иккингом, предусмотрительно захватив нагретые шкуры, и уткнулся мордой в коленки паренька. Карасик не отвлекаясь, свободной рукой почесал за ухом фурии и Беззубик довольно заурчал, словно огромная, объевшаяся сливок, кошка.
Закончив с рисунком, паренек вытер пальцы и вновь уткнулся в книжку.
- Беззубик, хочешь послушать, что тут написано? - В ответ дракон утвердительно гаркнул - Тут прямо целые стихи, только у них какая-то странная рифма..
Это и было фатальной ошибкой Иккинга, так как он только что собрался читать своему дракону заклинание, позволяющее вызвать демона, да еще какого. И это при нарисованной на полу пентаграмме. Впрочем, отговорить от этой затеи его было некому. Парень читал как полагается, с чувством, с толком с расстановкой. Ни разу не запнувшись, произнеся весь текст настолько правильно, что ни один задира не смог бы придраться к произношению.
В этот момент воздух в помещении загудел, а пентаграмма начала мерцать голубым светом. Иккинг и Беззубик едва успели переглянуться, как вдруг раздался хлопок и все вокруг затянуло фиолетовой дымкой. В нос Карасика ударил резкий запах серы, дым попал в легкие и викинг закашлял, а Беззубик громко чихнул так, что большая часть дыма рассеялась и в этот момент наступила полнейшая тишина, взгляды друзей сошлись на одной точке - в зале, на месте пентаграммы, возникла еще одна фигура.

Отредактировано Hiccup (26-09-2013 11:57:44)

Когда туман окончательно рассеялся, фигура обрела не только силуэт, но и форму, форму невысокого импозантного мужчины в полном расцвете сил. Его явно оторвали от ужина, или может от обеда, так с ходу и не поймешь и одет он был очень странно по меркам викинга. Иккинг так до конца и не понял что, собственно, произошло. Всякого рода магия была чужда его миру, так что ему потребовалось какое-то время, чтобы сложить 1 + 1 и осознать всю суть происходящего. Беззубик в свою очередь прижал уши к затылку, зрачки его глаз сузились, а плечи напряглись. Дракон не сводил взгляда с незнакомца. Парень тоже во все глаза уставился на Кроули, взгляд его выражал удивление, интерес и страх одновременно.
Я что-то не понял, теперь, Короля Ада может вызвать любой мальчик… однояйчик?
Иккинг пропустил мимо ушей замечание, впрочем, даже если бы не пропустил, это вряд ли помогло ему в понимании происходящего. В мифологии викингов не существует такого понятия как ад. Лишь Хельгард, точнее Хельхейм. Один из девяти миров, куда по реке Гьёлль сплавляются души умерших и заправляет там всем Хель - великанша, одна часть лица которой по легенде иссиня-черная, а вторая бледная, словно у трупа. Некоторые так же утверждают, что ее тело начиная от бедер и заканчивая ступнями разлагаются. Хотя сложно судить о достоверности такой информации, ведь все по той же легенде любой попавший в Хельхейм оттуда уже не выйдет. А значит очевидцев быть не должно. Впрочем, гость не был похож ни на великана, ни тем более на женщину.
- И так, для чего же ты, мелкий засранец, меня сюда вызвал? И не говори мне, что «ты случайно». Иначе я сверну тебе шею, прямо на этом месте.
Иккинг заерзал на месте под пристальным взглядом незнакомца, еще бы, далеко не каждому понравится перспектива оказаться со свернутой шеей, да еще и без особой на то причины. Карасик даже обернулся, в надежде, что за его спиной стоит кто-то еще и угроза была обращена в адрес этого самого кого-то, но чуда не произошло. Викинг вздохнул, поднялся на ноги и принялся нервно оттирать с пальцев остатки мела и угля
- Я..я не знаю. Оно само. - Рассеянно пробормотал Карасик - А Вы..? - Вроде сказал что король, хотя как-то он не очень похож на короля. - Король Демонстраторов?
И тут следует пояснить, всему виной оказались трудности перевода. Мало того, что местами текст в дневнике был написан с ошибками и не очень разборчиво, так еще и сполна хватало слов, аналогов которых не имелось в языке Иккинга. Демоны в его мифологии конечно существовали, но все они носили звание духов, великанов и хтонических чудовищ. А значение слова "демон" нигде толком не указывалось, видимо автор посчитал, что это уж это знают все. Так что Демон перекрестков, каким Кроули еще был записан в книге, превратился в переводе Иккинга в Демонстратора перекрестков. Да и лицом незнакомец отдаленно напоминал портрет зарисованный в книге.

Отредактировано Hiccup (06-10-2013 16:04:43)

Юноша почувствовал, как по спине пробежала волна мурашек. Все внутри сжалось, а сердце йокнуло и умчалось искать убежище где-то в районе пяток. Он быстро вскочил на ноги и бросил на Беззубика быстрый взгляд - дракон тихо рычал, прижав уши к затылку и глядя на Кроули. Карасик, тем временем, снова повернулся к незнакомцу. В глазах Иккинга отчетливо читались вселенская печаль и досада. "И что же нам теперь с этим делать? Этот парень меня сейчас по стенке размажет, а я даже толком не знаю за что." Напряжение росло прямо-пропорционально страху юноши. На вопрос незнакомца Иккинг сначала отрицательно замотал головой, а потом утвердительно кивнул и только после этого пришел к выводу, что вопрос, скорее всего, был риторическим и вовсе не требовал ответа. Выругавшись про себя, он стукнул себя ладонью по лбу. Тем временем Кроули неумолимо приближался, а парень предусмотрительно отступал назад, до тех пор, пока не уткнулся боком в край камина, чуть не поджарив при этом штанину, когда огонь в камине вспыхнул ярче.

Беззубик остро ощущал запах холода и опасности исходившего от почти что незваного гостя, если бы у дракона была шерсть, то она непременно бы встала дыбом. Дракон осторожно поднялся на лапы и припал к полу, тревожно махая хвостом. Рептилия, не смотря на вероятную опасность, готов был в любую минуту броситься на Кроули. Он даже рассматривал вариант спалить весь зал к чертям, схватить Иккинга за шкварник и дернуть куда-нибудь подальше. Дракон испытывал страх. Подобное до этого Беззубик чувствовал лишь однажды - в гнезде драконов, в те времена когда весь драконий рой подчинялся Красной Смерти. Чешуйчатый замотал головой, прогоняя нехорошие воспоминания. Когда же Кроули опустил руку в карман - дракон замер, затаив дыхание.

- Теперь ты понимаешь, во что вляпался, пацан?
Карасик прищурился, вытянув перед собой ладони, защищая остатки нарушенного личного пространства и быстро затараторил, не выдержав напряжения.
- О, великий Один, я не специально и не хотел ничего плохого, я просто нашел чей-то дневник. Мне ничего от тебя не нужно, кем бы ты ни был... Не трогай нас, или.. или.. или я за себя не отвечаю! - Иккинг застыл на месте, приоткрыв один глаз, в ожидании, очевидно, печальной участи.