Генеральная репетиция перед грандиозным шоу – это как личный рай для маньяка контроля. Обслуживающий персонал беспрекословно исполняет любую прихоть, никто даже не возмущается моему тону и нескончаемым приказам, по крайней мере, вслух. Столько мелких деталей необходимо продумать, чтобы все получилось идеально, чтобы чья-то глупость или неосторожности не могли разрушить всего, на что мы работали последний год. Если перфекционизм – это проблема, то в моем запущенном случае не поможет уже ни один даже самый лучший психотерапевт. Как заведенный ношусь по залу  больше часа, указывая окружающим на их промахи и заставляя переделывать работу по несколько тысяч раз. Быть может, что-то в моем мозгу, и правда, заставляет считать, будто, секундная задержка света или музыки может испортить все выступление. Но, в глубине души я прекрасно понимаю, что просто пытаюсь отложить прогон номеров как можно дальше. По сути, Мерритт и так знает, что делать, а главная миссия Джека лежит за стенами этого театра и скрывается от глаз требовательных зрителей. Единственный трюк, в котором необходима 100% отлаженность действий и дополнительные репетиции, это триумфальный полет Хенли в огромном мыльном пузыре. Конечно, Ривз – умница, свою часть она исполняет практически идеально даже по моим меркам, меня гораздо больше заботило мое задание. Оказаться в точное время в точном месте без права на микроскопическую ошибку. Каким бы самоуверенным и потрясающе гениальным я не пытался казаться даже самому себе, довольно часто я поддавал сомнению собственные способности, что и приводило к постоянному самоусовершенствованию. Впрочем, причина отложения времени репетиции трюка была вовсе не в моей самооценке, которая практически всегда пребывала выше Олимпа. Проблема была в том, что произошло вчера. Если честно, вчера случилось слишком много всего, события сменяли друг друга с молниеносной скоростью, сложно было успевать за их развитием. В один момент мы банально взламываем ноутбук миллионера-спонсора, в другой – гуляем по выступу на стене на высоте 6 этаже, в третий – уже стоим в темном номере и признаемся друг другу в чем-то, о чем и сами не подозревали. Глупо, конечно. Наверное, все дело в стрессе, давних фобиях и в прочих excuses, которые постоянно придумывал мой мозг, чтобы не признавать даже возможности реальности. Да, я чувствовал, как сильно билось её сердце, но что это доказывает? Объяснений может быть бесконечное количество. Да, она сама озвучила признание. Но, я вчера тоже много всякого бреда наговорил, большинство из которого лишено смысла, не имело значения, и было далеко от правды. Разум списывал её слова на что угодно, даже попытку задеть меня или узнать реакцию. Хороший вопрос, кстати, я и сам не знал, как именно отреагировал. Хенли сказала, что любит меня. В голове попросту не укладывается. Я так тщательно культивирую в себе манию величия, бросаю всем в лицо, какой я талантливый и невероятный, наслаждаюсь вниманием и восхищением фанаток. Однако если серьезно копнуть глубже, не представляю, как и за что вообще меня возможно любить. Особенно, Хенли. Вот уж с кем я вел себя, как настоящий asshole. Мой разум опровергал каждую мимолетную мысль, которая показывала, как признание девушки объясняло её определенные поступки. Логика здесь не имела значения, я упрямо твердил себе, что это попросту какая-то уловка или же существует другая причина, по которым Хенли произнесла те слова. Быть может, я отрицал это признание еще и потому, что признав её чувства, мне пришлось бы признать всю её речь, как правду. Переводя это в краткий рассказ: «я тебя люблю, но ты меня достал, так что жду не дождусь, когда же избавлюсь от тебя». Не самое романтическое признание, и не совсем то, что мне бы хотелось узнать. Это были последние слова, которые я рассчитывал услышать от Хенли. Нет, последняя часть как раз была вполне ожидаемой, но вот первая… Черт, сейчас совсем не время размышлять о чувствах, которые, скорее всего, вовсе не существуют. Мысленно одергиваю себя и заставляю вернуться в реальность, что-то кричу звуковику, намекая на его полнейшую некомпетентность. На самом же деле, это я не совсем в рабочем состоянии, то и дело отвлекаюсь, чтобы бросить незаметный взгляд на Хенли, придумать, что ей сказать. Со вчерашнего вечера мы не перекинулись и парой слов. Я, как всегда, выбрал свою любимую стратегию, притворился, словно, ничего не произошло. Хотя, напряжение между нами, судя по всему, было слишком уж высокое, раз уж даже Мерритт запнулся на полуслове, так и не закончив одну из своих пошлых шуточек на наш счет в его номере без света и разбросанных подушках на полу. Если и этот любитель неловкости решил притормозить с издевками, видимо, ситуация и правда серьезная. Мысленно понимаю, что откладывать репетицию уже некуда. Может, Маккини или Джек смогут заменить меня в этом трюке? Что такого сложного в том, чтобы вовремя словить Хенли? Качаю головой сам себе. Мерритт и Уайлдер в этот момент будут заниматься подготовкой следующего трюка, от чего, собственно, будет отвлекать внимание эпический полет рыжеволосой красавицы с непредсказуемым финалом. К тому же, эти двое в своей практике ни разу даже не пытались попробовать исполнить нечто подобное, а здесь опыт имел немаловажное значение. И, быть может, я все еще чувствовал какое-то напряжение и неловкость между нами после вчерашнего, но не настолько, чтобы из-за этого рискнуть жизнью и здоровьем девушки. Потому, вместо того, чтобы придумывать еще какие-то несуществующие дела и продолжить откладывание репетиции, стремительно приближаюсь к Хенли, ловлю её взгляд и быстро произношу:
- Нужно прогнать трюк с твоим полетом и эффектным падением. Чтобы оно было достаточно эффектным, - сам не знаю, зачем добавляю последнее, само вырывается, как и прочий бред, который произношу, когда думаю о чем-то совершенно другом.
После того, как поставил в известность Хенли, довольно быстро отхожу от нее под предлогом того, что необходимо оповестить всех, кто принимает участие в этом трюке, подготовительную команду и еще вооон того чувака, который стоит как можно дальше. Перед этим дружественно касаюсь её плеча, невинная попытка сгладить неловкость и сделать вид, будто ничего не происходит. Возможно, кто-то другой уже догадался бы, что вечно так продолжаться не может, но я не сдавался никогда. Только не в тех случаях, когда было необходимо избежать чего-то, чего я на самом деле боялся. Даже не уверен, что именно меня пугало. Узнать, что те слова ничего не значили и были лишь последствием сложного вечера. Или же услышать подтверждение её признания. В любом случае, что я мог сказать ей в ответ? Нет смысла даже задумываться об этом, все и так слишком уж очевидно. Ей гораздо лучше без меня. Даже я не настолько эгоист, чтобы портить Хенли жизнь своим присутствием в ней. Или настолько? Начинать разбираться в своих чувствах не было никакого желания, да и времени на это уже не оставалось, тем более. Потому просто, молча, занял свою позицию и принялся искать взглядом ярко-рыжие волосы одной невероятной девушки.

Знаете, почему я выбрал жизнь фокусника, а не какого-то юриста или экономиста, что всегда так модно? Когда я исполняю трюк, каким бы простым и незамысловатым он не был, реальность, словно, перестает существовать для меня. Все мое внимание принадлежит малейшим деталям, моим зрителям, тому чуду, частью которого я становлюсь на короткие мгновения. Даже репетиция очередного фокуса достойна полнейшей концентрации, любые отвлекающие факторы сами собой отходят на второе место, на определенное время все мои мысли заняты исключительно предстоящим трюком. Занимаю заранее просчитанное место, с которого Хенли предстоит отправиться в полет в необычном летающем объекте. Центр сцены, достаточно близко, чтобы привлечь 100% внимание зрителей, но и далековато для того, чтобы кто-либо заметил страховку на девушке. Разумеется, яркий луч прожекторов скроет её от глаз публики, но лишней предосторожности в таких делах не существует. Если уж летать, то делать это максимально эффектно. Бросаю вопросительный взгляд на Хенли, оценивая её готовность, судя по всему, она уже ждет начала так же, как и я сам. Конечно, время еще есть, но я бы предпочел отрепетировать этот трюк несколько раз, слишком уж много мелочей, в которых я все еще не уверен абсолютно. Короткий едва заметный кивок в сторону Ривз, и я вновь концентрируюсь на своей части задания. Осторожно, словно имею делу с чем-то бесценно важным и хрупким, создаю гигантский мыльный пузырь, ни на секунду не отрывая взгляда от своей работы. Впрочем, вполне успеваю отмечать боковым зрением и легкие грациозные движения Хенли, она как раз вовремя стремительно приближается и с моей помощью ныряет в пузырь. Дальше уже её задача не упускать внимание зрителей и не давать им следить за моими перемещениями. Свет, который освещает сцену гаснет, якобы причиной тому – создать лучшую видимость на летающую девушку. Не без того, правда, это еще и дает возможность мне свободно перемещаться в практически полном сумраке, не привлекая лишних взглядов, которым, все равно, будет сложно что-либо рассмотреть. В ту самую секунду, как пузырь теряет точки соприкосновения с моими пальцами, я делаю несколько огромных шагов назад, как раз после чего меня и окутывает загадочная темнота. С помощью этих передвижений я оказываюсь прямо возле выхода со сцены, еще полминуты и я уже готов стоять на нужном месте и ждать падения Хенли. Правда, мое появление раньше времени совсем некстати, так что еще пару мгновений позволяю себе отдохнуть и понаблюдать за впечатляющим полетом девушки. Наконец, я делаю пару шагов вперед, она оказывается прямо надо мной, еще секунда, и Хенли оказывается в моих руках, так легко и непринужденно, как и должно выглядеть со стороны. Чувствую, как крепко она обнимает меня какой-то миг, наверное, даже ей немного страшно падать с такой высоты. Эта мысль пытается разбудить воспоминания о вчерашнем вечере, но я слишком занят обдумыванием только что исполненного трюка. Пытаюсь придумать, какие недочеты еще можно успеть исправить, правда, их гораздо меньше, чем я ожидал. Немного отвлекает взгляд Хенли, мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, и в какой-то момент я понимаю, что прижимаю её к себе чуть ближе, чем требует ситуация. Быстро отмахиваюсь от этой мысли, в конце концов, зрителям это только еще больше понравится. Девушка первой разрывает тишину, буквально озвучивая мои мысли. Само собой, необходимо прогнать этот трюк еще раз, вдруг проявятся какие-то проблемы, которые мы раньше не замечали. Привычным быстрым тоном произношу:
- Да, еще раз повторим. Сальто было неплохое, но когда запрыгиваешь в пузырь, не подбегай так близко к краю сцены, ты должна взлететь вверх, а не упасть на зрителей, - на секунду задумываюсь о том, что еще стоит исправить, больше ничего в голову не приходит, потому добавляю последнее замечание: - И в конце смотри не на меня, а на публику. Я понимаю, ты рада, что я успел вовремя и не дал тебе упасть, но это все для них, не для нас. К тому же, это отвлекает, - киваю, подтверждая свои слова и вспоминаю, что все еще не опустил Хенли на землю. Поспешно выпускаю её из рук, давая возможность свободно переместиться к исходной точке, сам иду следом за ней. Этот трюк основан на абсолютном доверии, в каком-то смысле от наших слаженных действий зависит, если не жизнь, то здоровье девушки. А мы едва можем находится в нескольких метрах друг от друга. Даже я понимаю, что так не должно продолжаться, по крайней мере, пока мы не закончим с вторым выступлением. Уже потом можно будет позволить выпустить свои чувства, мысли, эмоции, вести себя, как угодно. Но сейчас, в данный конкретный вечер все должно быть под контролем. Пытаюсь придумать, что бы такого сказать, чтобы Хенли поняла, к чему я веду. Конечно, вряд ли, существуют слова, способные разрядить напряжение между нами, удалить эту невыносимую неловкость при любом даже незначительном контакте. Все-таки, только вчера Ривз произнесла слово, в котором 5 букв, которые я не ожидал и не был готов услышать. И моя реакция, а вернее, её отсутствие, завершили паззл, разделяя нас высоченной Великой Китайской стеной с вооруженными охранниками в каждые десять шагов. Потому, когда окликаю Хенли, я задеваю ту единственную тему, которая еще кажется безопасной и доступной для нас обоих:
- Хенли! – подхожу к ней ближе и произношу самым уверенным тоном, свойственным, наверное, только мне: - Я поймаю тебя. Это моя главная задача на сегодня и, можешь не сомневаться, я с ней справлюсь.
Не думаю, что зная меня так, как знала Ривз, ей могло бы прийти в голову сомневаться в моих способностях. Но, эта фраза была моим способом сказать, что Хенли у меня в приоритете, она важнее всех этих фокусов и трюков. Если вдруг что-либо пойдет не так, я с легкостью забью на эффектность и репутацию крутых иллюзионистов, главное – в нужный момент оказаться в правильном месте и словить девушку в свои объятья.

Отредактировано J. Daniel Atlas (17-01-2014 22:33:35)

Знаете эту ужасную привычку друзей быть всегда уверенными, будто, они знают, как нам будет лучше, особенно, когда мы сами не имеем ни малейшего понятия? К чему я это? Да хотя бы к тому, что наши отношения с Мерриттом были максимально далеки от понятия дружбы примерно с первой же минуты знакомства. Некое соперничество, постоянный сарказм, бесконечные подколы, это были неизменные атрибуты нашего общения на протяжении последнего года совместной работы. И вот каждый раз, когда мне начинало казаться, что это перерастает в своеобразные приятельские отношения, МакКинни самоотверженно убеждал меня в обратном. Вот и сейчас, по его якобы непроницаемому хитрому взгляду я сразу же прочел, что этот телепат-извращенец явно задумал нечто, что не понравится никому из участников. Печальнее всего было то, что к числу последних принадлежали именно мы с Хенли, и никакой возможности избавиться от нашего любимого психопата не было. Все мы уже были прекрасно осведомлены о его сверхъестественной настойчивости и крайне непредсказуемым способам убеждения, потому проще, дешевле и спокойнее было добровольно отправиться вслед за Мерриттом, и выяснить его коварный замысел уже по ходу дела. Сейчас же, находясь наедине с Хенли, запертым в небольшой гримерке, я уже не так уверен в правильности своего решения. Наверное, все же, было бы лучше послать МакКинни к черту, и терпеливо выдерживать все последствия вплоть до самого выступления, а там уже плевать на все. Но, нет, теперь уже не оставалось ничего другого, кроме как играть по правилам телепата, которых он нам, разумеется, не потрудился объяснить. Даже не пытаюсь помочь Хенли призвать голос разума Мерритта, хотя бы потому, что не уверен в его существовании. Да и дверь без ключа нам явно не открыть, не будем же мы пытаться её выбить, это уже слишком. В конце концов, МакКинни закрыл нас вдвоем, а не в клетке с тиграми или в террариуме со змеями. Потому совершенно спокойно отхожу от двери, удобно усаживаюсь на диван, достаю из кармана карты и начинаю их тасовать, старая привычка, всегда успокаивает и помогает ускорить ход времени.
- Да, конечно, у меня есть ключ. Мне просто безумно увлекательно наблюдать за твоими попытками открыть дверь своими силами, - произношу с легким сарказмом, даже не глядя на девушку. Может, немного грубо, но я никогда не любил глупые очевидные вопросы. Тогда что это? Попытка говорить о чем угодно, лишь бы не сидеть в тишине? Что за глупость? Бессмысленные сотрясания воздуха тоже не особо любил. Или думаю так только сейчас, потому что на каком-то глубоко подсознательном уровне понимаю, что нам есть, что обсудить? Даже если и так, все равно этого не признаю, но озвучить этот вывод хочется хоть как-то. Потому вслух преподношу это в немного ином свете: - Кажется, Мерритт считает, что нам стоит побыть наедине. Думаешь, он хочет, чтобы мы что-то обсудили? Или каким-то образом заметил, что у тебя давно не было секса? – все так же смотрю только на карты, которые легко и изящно тасуются в моих руках без какого-либо предназначения. Если честно, и сам не знаю, чего больше хочется, да и как будет лучше. Чтобы Хенли первая подняла тему вчерашнего вечера? Или чтобы мы просидели здесь молча все оставшееся время до выступления. Надеюсь, что хотя бы тогда Мерритт додумается нас выпустить, вряд ли, он станет рисковать всем, ради чего мы работали последний год, из-за своих глупых извращенных игр. – Успокойся, скоро начало шоу. Ему придется открыть дверь, чтобы мы могли вовремя появиться на сцене. Или ты не выдержишь лишние полчаса наедине со мной? – Кажется, подобный вопрос я уже задавал, как раз вчера, когда мы остались одни в комнате МакКинни. Что ж, не будем спорить, не стоило этого делать, все равно ничего хорошего не получилось. Логично предположить, что даже после этого, мы не сможем избегать друг друга целую вечность. В любом случае, рано или поздно нам надо будет обсудить, что произошло тогда. Так ведь делают все нормальные люди? Говорят о таких вещах, а не прячутся за тонной сарказма, непроницаемыми масками и неизменной иронией, смешанной с отрицанием. Правда, это было совершенно не в моем стиле, наверное, я просто был не готов к тому, что могу услышать в этом разговоре. Не в зависимости от того, что будет говорить Хенли. С другими девушками всегда было гораздо проще и понятнее. Они восхищались мной, мечтали узнать мои секреты, не требовали никаких эмоций, им вполне хватало одной ночи, а если и нет, мне было безразлично. А Хенли… Кажется, с ней было все наоборот. Я втайне восхищался её талантами, красотой, тому, как высоко девушка сумела взлететь. И были некоторые вопросы, на которые могла дать ответ лишь она. Именно эти ответы интересовали меня больше всего остального. Даже не знаю, что бы изменило, если бы Ривз повторила свои вчерашние откровения или хотя бы подтвердила их. Ничего наверное, я бы, все равно, остался тем самым эгоистичным самовлюбленным человеком, которого даже Хенли не смогла вынести. И все же, вечное желания знать все обо всем не давало мне покоя. Глупо, наверное, но это самое любопытство и заставило меня произнести следующую фразу, о которой, скорее всего, будем желать мы оба:
- Ты сказала, что любишь меня. Вчера. Что ты имела в виду? – наконец, отрываюсь от карт и перевожу взгляд на девушку. Идиотский вопрос, как будто у этих трех коротких слов есть множество значений. Однако то единственное значение казалось мне слишком уж нереальным и невозможным, потому я и пытался найти какое-то другое объяснение, которое пока не вижу я, но оно, очевидно, доступно Хенли. Выжидающе смотрю на девушку, пытаясь предугадать её реакцию на мой вопрос.

Последние минут десять наедине с Хенли в этой запертой гримерке лично для меня сводились к усердным попыткам казаться безразличным и непринужденным, словно, я прекрасно контролирую ситуацию, и все идет по моему тайному плану. Конечно, здесь важно не переусердствовать, а то вдруг девушке придет в голову, что мы с Мерриттом сговорились и вместе подстроили этот далеко не импровизированный тет-а-тет. От этой мысли захотелось громко хмыкнуть и закатить глаза. Все в курсе, что скорее Ад заледенеет и Том Йорк станет фанатом Бибера, чем мы с МакКинни вдруг станем заговорщицки перешептываться в коридорах и замышлять совместные шалости. Этот человек не вызывал у меня ничего, чем самого искреннего и светлого раздражения. Хотя, наверное, где-то в глубине души я его уважал, по крайней мере, его талант и умения, он был профессионалом в своем деле, и это единственное, что нас объединяло. И как раз в тот момент, когда в моей голове пробежала, можно сказать, первая положительная мысль про телепата, Хенли произнесла одну фразу, которая незамедлительно вызвала очередной приступ раздражения. Сам не знаю, почему вдруг разозлился на него, это уж точно не была ревность, чтобы ревновать, надо любить, а я об этом пока не думал, или же просто пытался не думать. В любом случае, мне с первой секунды не понравилось, как Мерритт смотрел на Хенли, как пытался флиртовать с самого знакомства, как строил из себя всего такого заботливого друга, хотя всем было очевидно, что у него на уме. По сути, мне должно было быть все равно, о чем там думает этот телепат-извращенец, но почему-то не было. Скорее наоборот, я ощущал, как неприятный заряд эмоций  растет где-то внутри, растекаясь по телу. Не знаю, смог ли полностью скрыть это от Хенли, потому максимально безразличным тоном спросил:
- Судя по всему, ты не согласилась. Почему же? – попытался произнести это так, словно, мне не просто все равно, а будто я только за их бурные сексуальные отношения с МакКини, и искренне не понимаю, почему Хенли могла отказаться от такого счастья. Наконец, в мою светлую голову приходит логичный вопрос, с чего это вдруг Ривз начала рассказывать мне, какие интимные предложения ей делал Мерритт? Украдкой бросаю на нее взгляд, пытаясь прочесть хоть какие-то эмоции на её лице. Особых подсказок это мне не дало, хотя вариантов не так много, можно попробовать догадаться и самому. Советуется со мной на счет выбора сексуальных партнеров? Очень маловероятно. Пытается заставить ревновать? Уже больше похоже на правду. Впрочем, за все время нашего знакомства, вряд ли, девушка сможет вспомнить хотя бы один приступ ревности с моей стороны. Я, как бы, действительный член секты «за свободные отношения». Просто потому, что мне всегда были безразличны девушки, с которыми я, назовем это, проводил время. Они не вызывали ничего, кроме интереса, симпатии, желания, мимолетной страсти. Если честно, обычно я был даже рад, когда они отставали от меня и переключались на кого-то другого. С другой стороны, чувство собственничества было мне близко. Взять, хотя бы, мои карты, мне всегда хочется придушить любого, кто даже смотрит на них слишком долго, не говоря уже о прикосновениях. В этот момент я представил, как Мерритт (или вообще кто-либо другой) прикасается к Хенли, целует её, она отвечает взаимностью… Брррр. От подобных мыслей захотелось убить этого самого «кого-либо другого», пусть даже его и не существовало. Наверное, сам того не осознавая, я всегда считал Хенли своей, хотел, чтобы она принадлежала только мне и была только со мной. Глупое эгоистичное желание, особенно, если учесть тот факт, что сам я не мог предложить ей взаимности в подобном. Наивно считать, что я способен на моногамные отношения, в парадигму которых я все равно даже не верю. Может, поэтому я продолжал систематически отталкивать от себя девушку? По принципу «или мое полностью, или никак вообще»? Только вот вслух я это озвучить не мог никогда, понимая абсурдность и эгоистичность этого желания. К тому же, неловких тем нам на сегодня и так хватало. Ответ Хенли сперва удивил меня, ведь, что значит «не думала, что заметишь»?
- Я на все обращаю внимание. Я вообще внимательный, - чуть ли не возмущенным тоном заявляю очередную тупость, которая ко всему тому еще и не совсем правда. Во время общения с другими людьми я часто бываю невнимательным и игнорирую большую часть того, что мне говорят. Ну а что? В основном люди болтают обо всяких глупостях, почему я должен все это пропускать через себя? Совершенно никакого чувства вины из-за своей склонности к абстрагированию я не чувствовал, скорее наоборот, считал это своим достоинством. Кстати, вот вторая часть ответа Хенли вызвала вполне обоснованное раздражение, хотя бы потому, что ничего вообще не объясняла. Ненавижу, когда на вопрос отвечают вопросом, это бессмысленно и невежливо. Хм… Я начал размышлять о вежливости. Может, мне и не поверит один сеанс у Мерритта. Обычно он берет десять долларов, но лично мне обещал решить все психологические проблемы всего за двадцатку. Впрочем, его методы мне уже не нравятся, вот совсем. Пожимаю плечами и искренне произношу: - Я как-то не особо думал об этом, - вернее, пытался отгонять эти мысли как можно дальше с той самой секунды, как услышал её слова. Да и, в любом случае, любые мои личные предположения не могли внести в наши отношения сейчас ничего, кроме лишних ссор и напряжения. Потому просто молчу еще пару минут, возвращая свое внимание картам, вновь быстро перебираю и тасую их, пытаясь сдержать все те идиотские мысли, которые так и просятся быть озвученными. К сожалению, особой выдержкой я не отличался никогда, слишком сильной была привычка озвучивать каждую бесценную мысль, словно, было бы грехом не поделиться чем-то настолько гениальным с окружающими. Сегодняшняя ситуация не стала исключением, хватило меня ненадолго, и в какую-то секунду я непроизвольно выпалил:
- Серьезно, Хенли. Ты не можешь меня любить. Это же я, - кидаю карты в карман, давая понять, что на этот раз действительно хочу хотя бы попытаться поговорить на эту тему. Сам не уверен, чего именно пытаюсь добиться, узнать, что на самом деле чувствует Хенли? Или же, наоборот, убедить её в том, что она ошибается на счет своих чувств?