Безумцы всегда на шаг впереди. На миг быстрее, на вздох больше, на вкус дольше. Вступив в разговор с такими, и не дай боже в спор, вы рискуете уже не вернуться прежним. Вступая на территорию не_таких_как_все есть шанс заплутать в лабиринте извилин черепной коробки. Тут нет правильных картографических данных, конкретных указателей, хлебных крошек, записок на салфетках, правил игры. Среди запутанных троп давно сбились с пути и сами безумцы, но они уже не ищут выхода, так как, безумцы не взрослея больше, чем на оборот мысли, знают, что выхода тут нет. Везде можно найти шанс, поймать ответ и придумать обходной путь. Но не тут. Не в хитросплетениях системы мыслепровода, что затаился под слоем осколков собственных разбитых принципов и огромной неправильной шляпы.
Шляпу, ту самую, Шляпник не носил уже предательски долго лет, много песчинок_суток назад. Что кривить душой, ему не хватало этого. Чувство абсолютной свободы пьянило, легкой горечью сжимало сердце каждый раз, когда открывался портал в новый чудесный мир, сжимало стальной проволокой, до той самой грани, дикого восторга и животного страха, а потом эта нить лопалась и по жилам растекалось чистое удовольствие. Ему не хватало этого. Но одну страсть затмевало другое чувство - всепоглощающая тоска. Джефферсон был выжжен изнутри потерей, которую был обречен видеть каждый день, но не мог дотянуться до нее.
Внутри Джефферсона поселился ветер. Холод был намного лучше пустоты. Легче не стало.
Каждый шаг давался ему с трудом. Он остро чувствовал себя олимпийским бегуном, который рвал последние связки, из последних сил стремился к финишной прямой, а когда приблизился к заветной цели, стал тормозить, как последний придурок.
Складывалось такое ощущение, что он забыл как дышать. Вроде бы элементарная функция, ничего сложного или такого, чего бы он не умел. Вдох. Выдох. А поперек горла отчего-то стоит ком и чьи-то невидимые пальцы плотно сомкнулись на неровном шраме вдоль его шеи. Он делает осторожный шаг вперед ,и это служит неким толчком, аргументируемым пинком вперед. Если до этого, мир казался ему полным серых цветов и полутонов, звуки доносились словно из под толщи воды, минута тянулась слишком долго, то тут на него вылился шквал непрошеных эмоций, воспоминаний, всего того, что Шляпник так тщательно прятал по углам своего сознания.
Его дочь была снова с ним. Маленькие ручки обвились вокруг его шеи и он был немного рад, что никто не видит его публичных проявлений чувств. Хотя, он был готов орать об этом на каждом шагу, ходить с плакатом или написать маркером на лбу.
- Грейс.. Я вернулся.

Отредактировано James Barnes (07-04-2014 12:39:06)

Стакан или наполовину полон, или наполовину пуст. Это как посмотреть. Я чувствую словно меня разбили на сотни острых кусков зеркально похожих безмолвных кусочков чего-то такого же как я. Сам себя собрал полностью точно по инструкции логической стадии шестого чувства. И понял, что не целостный, всегда был с изъяном_изъятой частью другого или же наоборот потерял и не заметил. Я же чувствую не хватает законченной мысли острой иглы адреналина по жизни, той самой рифмы в незаконченной песни частички души моей. Слов нет, это надо прожить, чтоб понять. Вроде всё в порядке, всё в норме, а ведь не отпускает ощущение, что не хватает, не полностью, не целый, не ты_не я, что надо искать. Может тебя и нет на свете. Сам выдумал бессознательно мифы о Галатее, слепил из одиночества и безумия с наилучшими качествами, которых нет во мне. Стокгольмский синдром как ни крути. А света не бывает без тьмы. Может у меня никогда и не было дочери, может это лишь очередной приступ.
Но теплая маленькая ладошка в руке Шляпника говорила об обратном. Девочка была вполне себе реальной. Джефферсон сам испугался своих мыслей, тряхнул головой, пытаясь их то ли прогнать, то ли привести в порядок. Да, он просто двинутый на голову Шляпник, который соскучился по своей дочурке. Ничего необычного. Конечно, он выполняет свои обещания, только не всегда в срок и не всегда так, как от него этого ожидают. Мужчина улыбнулся снова той улыбкой, которой не улыбался очень долгое время. Он попытался без слов передать маленькой девочке все то тепло, что так долго таилось в его сердце. Сжигающий все на своем пути пожар, без жалости и чувства меры. Жадные языки костра, что пожирают все понравившееся ему, без малейшего чувства меры. Сизый дым, наполняющий организм своим ядом, заражая окружающих его людей тем же безумием и отчаянием. Вспышка, которая так быстро загорается и гаснет, стоит подуть слабому ветерку. Стойкое пламя, которое пытались потушить водой и бензином, но так и не сумели. И только для нее, только для Грейс, все тепло, что сохранилось в нем. Тепло домашнего камина в зимнюю стужу, легкого поцелуя в щеку на ночь, объятий и радостного смеха.
- Я приготовил для тебя комнату. Правда, я не уверен, понравится ли тебе. Я вроде немного переборщил.. - под словом "немного"он хотел бы сказать, что триста двадцать четыре раза переклеил обои и перекрасил стены, выбирая подходящий цвет. Он стал понемногу забывать такие детали, как любимый цвет дочери или ее любимую колыбельную, так что пошел во все тяжкие. Пол стены красочно украсили столбы дисков, кассет, пластинок с различными колыбельными и мелодиями, которые можно послушать перед сном.
Они шли по лесной дороге, той самой, на которой Шляпник чуть было не угодил под колеса Спасительницы. Сейчас этот путь не казался ему таким долгим и трудным, как раньше. Скоро они подошли к крыльцу его дома и он жестом пригласил Грейс войти, чуть склонившись в шуточном реверансе. Теперь таким был их новый дом, очень сильно отличаясь от того, в котором они жили раньше.

Отредактировано James Barnes (13-04-2014 22:57:14)

Шляпник нервно мял и комкал подол пиджака пальцами, следя за реакцией своей маленькой дочери. Он не мог честно ответить ей на многие вопросы и чувствовал себя ужасно виноватым. Может быть, когда она достаточно повзрослеет, хотя, нет, даже тогда он не сможет рассказать ей всей правды. Ему всегда хотелось стать для Грейс идеальным отцом, хорошим другом и верным товарищем, а узнав, какой ее отец на самом деле, малышка перестала бы смотреть на него такими восхищенными глазами. Возможно, даже возненавидела бы его. Джефферсон всегда казался себе смелым, отчаянным путешественником, у которого свои принципы и кодекс чести. Отчасти так и было. Слишком странный, слишком неправильный в одном и, наоборот, упрямо правильный в другом. У него не было друзей, хотя, он считал, что умел дружить очень и очень хорошо и был великолепным другом. Он работал и зарабатывал, а какими путями и способами он это делал, было абсолютно неважно, главное никто не умер, а ущерб можно возместить. Потом его пути пересеклись с Румпельштильцхеным и Королевой. Это было очень смутное, но невероятно весело время. Шляпник был загружен работой, он ввязывался в такие авантюры, что не расскажешь ни в одной сказке. Он был не лучше своих работодателей, так же делал много плохого. И сейчас тоже, чтобы вернуть дочь, он пошел на преступление и нарушение многих законов, как закрепленных конституцией, так и просто человеческих. Если говорить откровенно, он совсем не жалел об этом, так как в этот раз игра стояла свеч.
- Хм, я много делал всего, - "алкоголь, наркотики, морально разлагался, нарушал закон" - Ремонт затеял, крышу починил, познакомился с местным шерифом, - насчет крыши вопрос был спорный, а так это была легкая полуправда. - В основном скучал, но больше всего я скучал по тебе, - он подхватил малышку на руки и покружил по комнате, как делал это раньше, когда она была совсем крошечной. Иногда он просто боялся коснуться ее, думая, что огрубевшие пальцы не удержат или причинят боль младенцу. Бегать по порталам за различными артефактами с ребенком наперевес сначала было весело, до первой серьезной опасности, где пострадать мог не только он сам. В этот момент Шляпник четко осознал, что несет ответственность теперь не только за свою жизнь, но и за жизнь этого ребенка, который пока не может о себе позаботится и полностью доверяет Джефферсону свою судьбу. Авантюрист тогда на самом деле испугался и возможно даже поседел немного. Но они выбрались из передряги живыми. На полученный аванс мужчина приобрел домик в лесу и поклялся больше никогда не заниматься чем-то опасным. Как показала история, Джефферсон с легкостью нарушал любые обещания, особенно данные самому себе. Любые сделки на вес золота кроме сделки с собственной совестью. Таков он был. Такова его натура. И как бы сильно он не желал измениться, это было в нем, частью его плоти, крови, души, если он сумел ее сохранить. Теперь Шляпник боялся еще и того, что дела рук его смогут навредить девочке. Его тлетворное влияние, все, что окружает его. Нужно было брать себя в руки и срочно. Не было времени, да и возможности снова расклеиться и пуститься в разгул, наплевав абсолютно на все. Теперь он снова должен быть сильнее, лучше. Хотя бы не для себя. Для нее. Маленькой, чистой душой и помыслами девочке, что так отчаянно верила в него. Джефферсон попробовал улыбнуться ей. Получилось замечательно и очень правдоподобно. Теперь у них было все, что они пожелают. Уж об этом парень позаботился с огромным энтузиазмом свихнувшегося иммигранта из Мексики. Он держал ее на руках, несся по лестнице наверх, где и находилась ее комната. Она была большой и светлой, с кроватью посредине, с огромным количеством новых игрушек и тех, что он сделал сам.
- Милая, я тебе обязательно расскажу, что видел и где был. Но это потом. Я рад, что тебе тут нравится. Если захочешь что-нибудь изменить или добавить, только скажи, - он сейчас напоминал себе джина из старой лампы, да и чувствовал таким же всесильным для человека, чьи желания нужно было выполнить. - Чего бы ты хотела? Я сделаю абсолютно все, что ты скажешь.

Отредактировано James Barnes (13-04-2014 22:59:00)

- Конечно я тебя больше не оставлю, милая, - с улыбкой ответил мужчина. Новое обещание, которое он постарается выполнить.
- Хорошо, что нравится. Папа старался. - Отлегло. Все нормально, все так, как надо и дочке все нравится. Шляпник счастливо вздохнул и буквально стек на кровать, прислоняясь спиной к большим подушкам. Впервые за долгое время не нужно было о чем-либо беспокоится, куда-то спешить, что-то узнавать и так далее. Но Джефферсон был бы не Джефферсоном, если бы не умел находить проблемы даже в такие мирные моменты. Нужно было в скором времени позаботиться о еде, вечер не за горами, а в холодильнике съели даже повесившуюся мышь. У него конечно были запасы всяких сладостей к чаю и сам чай, но этого навряд ли хватит на положенный праздничный ужин, который следовало бы закатить по поводу такой знаменательной даты. Еще нужно будет заехать к приемным родителям Грейс, поблагодарить за то, что были так добры с его девочкой, может оставить им немного денег, а потом собрать все ее вещи и перевезти сюда. А может просто купить ей новые?
Он рывком поднялся с кровати и театрально прошествовал по всей комнате, показывая ей все, а потом наклонился ближе и обнял.
- Мы с тобой успеем сделать все, что захочешь. У нас теперь есть время на свете, - Шляпник провел ладонью по щеке девочки и дотронулся указательным пальцем до кончика ее носа, а потом усмехнулся и заговорщически прищурился, словно задумал какую-нибудь авантюру. - Завтра я заберу тебя из школы и по дороге мы можем зайти за мороженным. Потом мы можем прогуляться по парку или сходить в лес. Будем искать клад пиратов!
Еду он готовить не решился, так как совсем разучился это делать. Заказав пол меню на дом, он накрыл на стол. Таким ужином можно было накормить большую часть города, а их было только двое и хоть такой компании ему было более чем достаточно, но для Грейс такая жизнь не подойдет. Надо налаживать контакты, заводить знакомых и друзей. Девочка должна иметь настоящих друзей. И хоть в нем взыграло чувство собственности и природный эгоизм, ему с легкостью удалось подавить их в себе. Если раньше он прятался в глуши леса, чтобы защитить себя и дочь, то теперь бояться некого. Заклятье разрушено и Злая Королева не может причинить им вред, да у нее и помимо них должно быть дел по горло. Возможно он отсидит пятнадцать суток за похищение Белоснежки и Спасительницы. А возможно Эмма его и поймет. После ужина он прочел дочери одну из сказок и уложил в кровать, не забыв поцеловать в щеку на ночь, а сам отправился в свою комнату. Ему еще не верилось, что все это оказалось правдой.

Отредактировано James Barnes (13-04-2014 22:51:58)

Джефферсон зашел в свою комнату, оглядываясь, словно видел ее в первый раз или вообще по ошибке забрел не туда. Мысли путались, прятались и не желали собираться в дружную кучу. Мужчина медленно подошел к окну и резко отдернул занавеску в сторону, откуда-то сверху на него, словно снег на голову, обрушился комок пыли. Он смешно замахал руками в разные стороны, прикрыл глаза и закашлялся. Не до уборки было. Антисанитария. Шляпнику наконец удалось разогнать облачко пыльной туманности вокруг себя и он распахнул настежь окно, чтобы проветрить все помещение. Когда живешь один, заниматься такими мелочами всегда лень, как и заботиться о себе любимом. А зачем? Итак сойдет. Смысл стараться? Вот так и прошли многие годы его холостяцкой жизни до сегодняшнего момента. Шляпник медленно скинул с плеч пиджак, расстегнул пару пуговиц на манжетах, ослабил воротник и задумчиво сел на край кровати, чувствуя, как ночной ветер треплет его волосы и освежающе гладит по лицу. Было пусто в голове, но не так, страшно и безумно тяжело, как раньше, а тихо, не беспокоящие. Он смотрел в одну точку, где то между подоконником и резной ручкой на раме окна, и ощущал, как его начинает переполнять какое-то странное чувство, возникшее в районе его груди. Оно стремительно росло и раздувалось, как воздушный шар, выталкивая наружу все те эмоции, которые ему пришлось жестоко подавить в себе, чтобы прожить все эти годы в этом проклятом городе. А вообще ему казалось, что он просто предательски разрыдается. Вот прям сейчас. Вот-вот.. Джефферсон провел ладонь по лицу, стирая следы минутной слабости и лег на спину, удобно укладывая подушку под голову. Главное, что он почувствовал, это было облегчение.
Шляпник сам не заметил, как заснул. Его разбудил тихий голос дочери и он сначала до жути перепугался, моментально надумав себе сотню различный ужасов, которые могли случится за все то время, что он проспал. Сердце отчаянно ударилось об грудную клетку, явно желая покинуть помещение и забилось как ненормальное, разгоняясь огромной дозой адреналина. Парень рванул в сторону, запутываясь в простынях окончательно.
- Все в порядке? - успел спросить он, прежде чем сфокусировал взгляд на маленькой девочке. - Оу, идем ко мне, милая. Папа не даст тебя в обиду. Любой монстр отведает моих острых ножниц и сбежит, - если папа не скончается от сердечного приступа. Надо попить ромашку. Джефферсон с трудом высвободил руки из плена одеял и подхватил девочку, укладывая рядом с собой. Грейс была такой маленькой и хрупкой, любой бы смог обидеть ее. Шляпник прижал девочку к себе, словно прямо сейчас ей угрожала большая опасность. Нет, он не позволит плохому случится. Только не с ней. - Засыпай, принцесса. Я буду рядом, сторожить твой сон.

Отредактировано James Barnes (14-04-2014 22:18:53)

- Возможно я смогу что-нибудь сделать. Длинные лекции о том, что выкладная нить состоит из двух основных компонентов: стежков основы и закрепляющих стежков, убедит любого монстра сдастся без боя, - прошептал Шляпник, всерьез задумываясь над этим вопросом. Никакому монстру не хватит мужества разговаривать про шитье со своей жертвой. Он с легкостью решит, что жертва сошла с ума и уйдет откуда пришел, а то себе дороже. Неплохая тактика. Часто Джефферсон болтал без умолку о разной несвязанной друг с другом чепухе, заговаривая зубы противнику, чтобы нанести неожиданный удар или надоедал страже, когда его иногда ловили на краже, и одновременно развязывал узлы на запястьях, готовясь к очередному невероятному побегу. Все средства хороши, когда идет речь про выживание. Вот только его маленькая доченька так искренне верила в справедливость и добро, что Джефферсон иногда сам ловил себя на том, что начинал верить во все эти сказочные добродетели. Снова надеялся, что новые люди на его пути будут хорошими, не знающими предательства и чуждые любому злому умыслу, что честным трудом можно зарабатывать неплохие деньги, справедливость всегда восторжествует и так далее. До нового инцидента. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но Шляпник не собирался лишать девочку той волшебной веры в добро, которое давно утратил сам. Он хотел, чтобы его Грейс выросла человеком с большим сердцем.
-Спокойно ночи, милая, - он невесомо поцеловал девочку в макушку. Сон скоро одолел ее и она тихонько засопела, а вот самому Шляпнику не спалось. У него понемногу немела рука, на которой спала дочь, но не это отгоняла от него дремоту. Мужчина просто смотрел в потолок, прокручивая в голове события сегодняшнего дня раз за разом, пока не заметил, как заснул.
На утро он проснулся очень рано, за окном еще не взошло солнце, но было достаточно светло, чтобы разглядеть всю комнату. Время готовить завтрак. А что готовить? Нечего готовить. Так что он быстро выскользнул из теплой постели, накинул поверх помятой рубашки любимое пальто, обернул шею шарфом и пошел в ближайший супермаркет, с планами закупить по-больше полезной еды и овощей. Вчерашний ужин он выкинул в мусор. Отныне никаких консервантов, - пронеслось в его голове бодрая мысль, отчего он чуть не навернулся с лестницы. Очередной наркотик, от которого нужно отказаться. Ну и пофиг. Шляпник провел по непослушным волосам рукой, проходя мимо зеркала, пытаясь пригладить прическу, но этим еще больше растрепал волосы и вылетел на улицу. Нужно было успеть к тому времени, как проснется Грейс. Он не хотел, чтобы девочка снова чувствовала себя покинутой.

Отредактировано James Barnes (19-04-2014 14:41:49)

И ни одного магазина поблизости. Пришлось ехать на самую окраину, где он вдоволь намучился на дороге с его проблемами ориентации в пространстве. Никогда бы Шляпник не мог подумать, что так легко будет заблудиться, если нечаянно свернуть не в тот поворот. Впрок нужно набрать хлеба и оставлять след из чертовых крошек. Лесная дорога, как в самой настоящей волшебной сказке могла привести тебя совсем не туда, куда нужно. Впихнув пакеты на заднее сидение своей машины, Джефферсон сорвался с парковки, словно все попутные ветра дули ему в спину, подгоняя скорее вернуться домой. Земля, от утренней влаги, расползалась под колесами иномарки, словно специально замедляя ход автомобиля.
- Да что такое? - зло прорычал Шляпник, проезжая очередной поворот, в котором его чуть не вынесло с дороги в кювет. Тем не менее, он добрался до дома так быстро, насколько мог без своей волшебной шляпы. И как только люди так живут? Пакеты разбросало по всей задней части машины, так что, чертыхаясь, мужчина стал вытаскивать их на улицу. Лень, как одна из самых закоренелых привычек всех живых существ, особенно любила Джефферсона и он решил понести все пять пакетов за один раз, чтобы не возвращаться обратно к машине. Идти пришлось петляя и спотыкаясь, несколько раз промазав ключом по замку и, наконец, завалиться в родной дом, который уже не казался ему столь заброшенным, как ему казалось раньше. И даже настенные часы встретили его приветливым боем.. Черт! Джефферсон выронил все пакеты разом, не замечая, как наливные яблоки с тихим стуком покатились по прихожей. Он очень сильно опоздал. Был бы тут белый Кролик, впал бы в когнитивный диссонанс. - Грейс? - тихо позвал он. Возможно девочка еще спала, он очень надеялся на это. Такой провал в первый же день. Рука сама потянулась к лицу в жесте глубокого фэйспалма. Жизни не хватит, чтобы искупить это утро.

Отредактировано James Barnes (13-05-2014 22:10:42)