Хайевер провожал своего законного наследника порывистым ветром и хлопаньем фамильных знамён в агрессивных потоках воздуха. Плотная ткань отчаянно змеилась, извивалась и издавала низкие гудящие звуки, похожие на те, что возникают, если подставить лист бумаги под сильный ветер. Из-за такой погоды и издевательств над знамёнами Кусланд не мог разглядеть изображённые на тёмно-синей ткани золотые ветви лавра, которые из-за дождей, морозов и прочих превратностей сурового ферелденского климата порядком выцвели и требовали реставрации. Решив, что верным будет отдать приказ о восстановлении утраченной красоты по возвращении самого Стража в родовое поместье, он отвёл взгляд от знамён, задумчиво окинул им пасмурный горизонт и, наконец, обратился к мабари, недоумённо замеревшего в метрах пяти от своего хозяина:

- Ну, что, Шашлык. Навестим владения старушки Морриган?

Ответом на это замечание стал радостный заливистый лай, волкодав замахал своим обрубком хвоста, пару раз подпрыгнул на месте и стремглав устремился вперёд по дороге, ведущей к Имперскому тракту. Псу предстоял долгий путь, не много, не мало, а через весь Ферелден от тейрнира до самых Диких Земель. Его хозяин точно рассчитал по времени, сколько всего дней уйдёт на то, чтобы достичь их первого по-настоящему крупного перевала, располагающегося в крепости Остагар. В итоге получалась почти неделя – 5 дней и ещё около двадцати часов, если отсчитывать их от восхода солнца и до самого его заката. Ночи в верхних районах Ферелдена стояли белые, светало настолько рано, что для тех, кто привык подниматься с первыми лучами дневного светила, было не самым лучшим временем в году.

Среди подобных любителей был сам Страж-командор. Он прекрасно знал, что выспаться ему за всё путешествие ему удастся разве что в Диких Землях. Поговаривали, что ночи там были ужасно длинными, и никто не мог точно рассчитать, когда стемнеет или наоборот – рассветёт. Подобные феномены списывали на ведьминские проклятия, а заодно и магию живущих там долийских эльфов, визит которых и стал настоящей целью для Кусланда. Два дня назад он получил известие о том, что клан Затриана, ныне принадлежащий его Первой – Ланайе, обосновался на подступах к Диким Землям. Кусланд тогда твёрдо решил, что ему стоит пошевеливаться и идти к своим старым знакомым с простым дружеским визитом. Кроме того, близилась очередная годовщина трагических событий под Остагаром. Так или иначе, у командора Серых Стражей просто не оставалось выбора. И вот, сегодня, он выступил в путь.

Погода была, мягко говоря, не походная. Всю дорогу дул суровый северный ветер, старательно направляя потоки холодного воздуха в лицо путникам, от чего бедный мабари постоянно фыркал и чихал, а его хозяин беспомощно кутался в лёгкий кожаный плащ, который больше полоскался на ветру, нежели согревал своим наличием. В конечном итоге Кусланду надоел парус за своей спиной, от чего он немилосердно сдёрнул с себя плащ, скатал его в рулон и сунул в походную сумку, которую тут же раздуло от лишней вещи. Неуклюже взвалив изуродованный мешок на плечо, мужчина прибавил шагу. Солнце уже стремилось к закату, а путешественники ещё не успели сделать ни одного привала.

На самом деле, в планы Кусланда не входили частые остановки. По его расчетам их должно было быть всего около четырёх, да и те, чтобы немного поспать и двинуться дальше, чтобы успеть к Остагару ровно в день годовщины. Благо Создатель не обделил Стража-командора чувством времени, которым его счастливый обладатель распоряжался более, чем мастерски.

Итак, как и было рассчитано, подступов к Остагару они достигли ровно через пять дней. Величественная белокаменная твердыня встретила путников горделивым молчанием и усилившимся северным ветром, приносившим сладковатую вонь перепрелых цветов с поверхности болот Диких Земель. Кусланд хорошо помнил этот запах. Он напоминал ему не о самых лучших днях в жизни династии Кусландов. О трагедии, унесшей столько невинных жизней и ястребиной тенью метнувшейся от самого Хайевера до тевинтерской твердыни, принадлежащей ныне Серым Стражам. Когда Айдан впервые попал в Остагар, погода была куда приветливее, нежели сейчас. Светило солнце, лёгкий ветер шевелил хвойные лапы вековых елей, прогуливался между белых колонн, растягивающихся в величавые галереи, и прятался в молодой траве. Сейчас же ненастное небо казалось ближе, чем обычно, тяжёлые тучи клубились над Дикими Землями, словно призванные туда каким-то магом, и готовы были разразиться проливным дождём.

Айдан перешёл по мосту в сторону галерей, в центре которых некогда был разбит военный лагерь и стояли пёстрые шатры, принадлежавшие королю и его ближайшим соратникам. Справа на высоком помосте много лет назад стояла жрица и читала молитвы, чтобы Создатель не покинул народ в то тяжёлое время; слева толпились маги и усмирённые, за которыми неусыпно следили храмовники. Кусланд вздохнул, невидяще глядя сквозь крепостные стены. Он слишком мало времени провёл в этом месте, но слишком много запомнил. Воспоминания рисовали перед ним картины прошлого настолько явственно, что увиденный им мираж показался в действительности настоящим. Словно он окунулся в омут своей памяти в роли стороннего наблюдателя.

Ветер трепал флажки на шпилях пёстрых шатров, в воздухе стоял низкий гул от сотворяющихся магами заклинаний, откуда-то слева из загонов доносился лай собак, то и дело слышались людские голоса, звучавшие с разными акцентами. Звон оружия, скрежет доспех, слова молитв. Запах костра, хвои, сырого воздуха болот, запах сухой травы. Страж слишком увлёкся своими воспоминаниями, чтобы понять, как долго он стоит неподвижно на одном месте, скорбно опустив вынутый из ножен меч и понурив голову. Он словно слился с атмосферой этой крепости, стал её частью, неподвижным каменным изваянием в дорогих доспехах. Монументом всем павшим под Остагаром воинам.

А потом всё разом исчезло, развеялось по ветру вместе с пепелищем былых сражений. Айдан пришёл в себя тогда, когда вокруг начало смеркаться, обнаружил себя ужасно уставшим от неподвижного стояния на холодном ветру, лениво потянулся, со скрежетом вернул меч в ножны и бодро взъерошил вечно спутанные волнистые волосы.

- Шашлык? – Страж только что осознал, что в поле его зрения не попадал мабари, от того как можно громче окликнул пса. – Нам пора двигаться дальше. Если ты поторопишься, мы успеем найти эльфов раньше, чем сядет солнце.

Из кустов, разросшихся возле колонны, сначала раздалось характерное шуршание ветвей, а затем из зелёных зарослей показалась любопытная морда волкодава, который с радостным лаем зайцем выскочил прямиком к своему хозяину и начал тщательно вычёсываться от репьёв и паутины.

- Вот ты где, - с укором обратился к своему псу Айдан, присаживаясь на корточки и заглядывая в тёмные умные глаза. – Сколько раз тебе говорил, не убегай никуда. Вдруг ты найдёшь что-нибудь интересное раньше, чем я?

Пёс в задумчивости склонил свою массивную голову на бок, поглядел в ответ на командора и, соглашаясь, вильнул хвостом. Кажется, Шашлык действительно посчитал плохой идеей не делиться со своим хозяином интересными находками. Именно поэтому остальную часть пути он вёл себя сдержанно и не позволял забегать слишком далеко вперёд, хотя от соблазна погонять белок всё же не отказался.

Ночь в Диких Землях наступает всегда неожиданно. Она словно падает с небес на голову случайным путникам, которые рискнули зайти слишком далеко в зачарованные земли. В то, что в этой местности царит какая-то особая магическая атмосфера, Кусланд не смел сомневаться. Чего стоила только постоянно меняющая своё расположение хижина Флемет! Старуха, с которой рыцарь виделся всего два раза в своей жизни, была той ещё ведьмой: странной, страшной и ужасно могущественной. Сейчас, когда он брёл с факелом в руках по болотистой почве, стараясь смотреть только под ноги и не угодить в трясину, ему казалось, что старая ведьма следит за ним. От такой мысли ему стало не по себе.

Чем дальше Страж заходил в руинный город в Диких Землях, тем темнее и осязаемее становился мрак, окружающий поздних путников. Под ногами начал виться густой белёсый туман, и Айдан подумал, что это природное явление не может появиться здесь случайно. Болотные испарения выглядели иначе, а этот белый клубящийся полудым заставлял ускорять шаг и пристальнее вглядываться в темноту.

- Держись поближе ко мне. И старайся не отставать. Понял меня?

Айдан беспокоился за своего волкодава и подумывал о том, а не взять ли его тушу на руки, чтобы он ненароком не наглотался этих странных испарений. Тем временем туман сгущался, приобретая более зловещие очертания, иногда походившие на щупальца. Казалось, что вот-вот и одно из них высунется из общего клубка и схватит Кусланда за ногу. Но раз этого не происходило, мужчина позволил себе не отвлекаться на зловещие завитки неизвестного, но безусловно магического происхождения, и следовать хасиндским путевым знакам, которые и должны были привести к лагерю долийцев.

Неизвестно, сколько времени крошечный отряд из двух сбившихся с пути воителей бродил по болотам, но ощущение того, что выбраться из бесконечного лабиринта руин и поваленных деревьев им удастся только с рассветом, не покидало Кусланда и усиливалось с каждым его неверным шагом. Туман не отставал и путал дороги ещё сильнее, чем раньше, отчего Страж чуть не угодил в трясину, если бы не верный мабари, вовремя предупредивший его об опасности. В Диких Землях царил мрак и абсолютная тишина. И это Кусланду совершенно не нравилось.

А ещё сильнее ему не понравилось то, что предстояло увидеть через несколько минут бесцельных блужданий в попытках обогнуть злополучное болото. Взяв за движущий ориентир высокое строение, выделявшееся среди зачарованного мрака своей белизной, Кусланд взял курс на древнюю крепость, покосившуюся на зыбкой почве, но всё ещё сохраняющую равновесие. Строение, судя по всему, принадлежало не тевинтерским архитекторам, поэтому Страж позволил себе вывод о том, что возвели его эльфы. Раз поблизости веяло духом Арлатана, значит, где-то рядом есть и сами элвенан.

Айдан не ошибся. Правда все увиденные им эльфы были мертвы. Их тела беспорядочно валялись на пожухлой траве, которую словно выкосила и засушила невидимая сила. Вперемешку с трупами эльфов были и тела Порождений Тьмы, которые и подтолкнули Кусланда к мысли о том, что здесь было неравное сражение, решённое одним мощным ударом и устранившее и эльфов, и тварей. Страж нахмурился. Он не чувствовал ничьего пристустствия, будь то осквернённый дракон или какая другая равная ему по мощи сила. Флемет не могла такого сделать, она слишком дорожила обожествлявшими её эльфами, поэтому её кандидатура сразу же отметалась. Тогда кто, если не она? Поговаривали, что хасиндские колдуны обладали очень сильной магией. Насколько сильной…

От размышлений Кусланда оторвало приглушённое рычание мабари. Волкодав пятился и низко ворчал на что-то. Или кого-то. Мужчина недобро нахмурился, кладя ладонь на рукоять меча и как можно бесшумнее извлекая его из ножен, а затем осторожно раздвинул высокие, даже слишком высокие, заросли багульника вперемешку с можжевеловыми кустами и сделал шаг навстречу неизвестности, чтобы увидеть на лесной поляне незнакомую ему женщину.

Она была молодая, можно даже сказать, что красивая. Одетая совершенно не так, как многие ферелденцы – шкуры, кожа, металл. Конечно, это тоже присутствовало во внешнем облике как на доспехах, так и в повседневной одежде, но эта незнакомка больше напоминала дикарку из хасиндов, местного племени, живущего в Диких Землях. Легенды описывали представителей этого народа, как лютых и вероломных варваров. Что ж, у Кусланда выдался случай, проверить, так ли это на самом деле.

- Твоя работа? – Страж, совершенно позабывший о правилах приличия, кивнул на труп эльфийского лучника. – Или ты просто мимо проходила?

- Хотя, если судить, присмотревшись, то не похоже, чтобы ты смогла нанести им такие увечья. Порождения Тьмы, да? Откуда они пришли?

Кусланд старался говорить как можно более миролюбиво и при этом безобидно улыбаться, несмотря на то, что он стоял посреди поля брани и узнавал в лицах мёртвых элвенан своих боевых товарищей. Кто бы это ни сотворил с эльфами, они будут отомщены. Это долг чести. Это долг крови.

- Если ты из хасиндов, то можешь мне смело доверять. Мы с тобой ферелденцы. Поэтому… Давай поговорим, - Страж убрал меч в ножны и отозвал пса, как бы намекая на свои мирные намерения. – Расскажи мне, что здесь произошло.