I'm breathing in the chemicals
I'm breaking in and shaping up
Then checking out on the prison bus
This is it, the apocalypse
Эти чертовы твари готовы пойти на что угодно, чтобы сломать меня; они готовы разрушать все вокруг меня, готовы даже запустить свои когти в мою очерствевшую душу, чтобы разрушить все и здесь; они готовы причинять боль не только физическую, чувствовать которую, на самом деле, не так уж страшно, самое страшное - они готовы причинять боль самым близким, - и все только для того, чтобы я сломался, чтобы опустил руки и отказался бороться; они слишком сильно хотят, чтобы я проиграл, и они сделают все, чтобы так оно и случилось. Как бы я ни строил из себя человека, которого невозможно разрушить, которому невозможно причинить боль, у меня все равно ничего не вышло - им не составило особого труда догадаться, что является для меня той самой Ахиллесовой пятой. Я готов был бы даже принять то, что один из демонов, с которыми я сражаюсь всю свою жизнь, теперь полностью владеет моим сознанием, делает то, что ему вздумается; к черту, пускай так, но только пусть не возвращается к ней, она ведь не переживет, ей итак слишком много досталось. Но именно это демон и делает - то, чему я противился больше всего. Если я способен сломаться, лишь когда причиняют боль тем, кто мне дорог, что ж, именно это они и будут делать. А что еще хуже, они будут делать это моими руками, чтобы сломить меня окончательно, чтобы мое чувство вины сгрызло меня до их, демонов, победного конца. И главное, бежать уже некуда; он уже внутри меня, он уже играет с моими мыслями, он уже знает, что сделает дальше - остальное не имеет значения.
Почему я, черт возьми, не подумал об этом раньше, почему не нашел способа оградить себя от демонического воздействия, ведь уже попадался на этом, ведь уже однажды чуть не проиграл? Казалось бы, я должен учиться на своих ошибках, но в этот раз этого не случилось, и за это я сейчас плачу слишком дорогой ценой. Снова бар "Дом у дороги", снова знакомая местность, все снова возвращается на круги своя, только на этот раз возвращаюсь не я, а злобная тварь, засевшая внутри меня, с которой я справиться, увы, не в состоянии. А она будет думать, что это я приехал, она будет задаваться вопросами, на которые нет ответа. Но она же умная девочка, она должна будет сразу все понять, она же знает меня, понимает, что я бы едва ли приехал бы после того, что случилось тогда, когда она спасла меня, хотя сама едва не погибла от рук Сэма_демона. Поздравляю, Винчестер, история повторяется, и лишь одно действующее лицо поменялось, и к сожалению, это не Джо, как бы я этого ни хотел. Я отдал бы все, что угодно, чтобы не навредить ей, но есть ли у меня выбор? Конечно, нет, Дин, просто смирись и наслаждайся представлением. Нет, она все же должна понять, что что-то не так, она должна дать отпор. Я надеялся на это, хотя в глубине души понимал - она не сможет противостоять мне, ну, или демону, управляющему моими действиями, словами.
И вот я уже открываю дверь в бар, вижу ее; наверное, я даже скучал, а может, это просто чувство вины снова проснулось, напоминая, как я отвратительно поступил с ней. В этот раз ты поступишь не лучше. Чертов демон, только попробуй что-нибудь сделать с ней! Спокойнее, Винчестер, ничего с твоей девочкой не случится, если будет себя хорошо вести. Теперь я веду беседы сам с собою, прекрасно. Впрочем, тут нечему удивляться, я всегда слабо себе представлял, какого это, быть одержимым, и вот, удалось испытать на собственной шкуре - скверное состояние, могу сказать точно. Словно ты все еще где-то здесь, но при этом ты всего лишь сторонний наблюдатель, ты ничего не можешь сделать, чтобы спасти себя или другого, остается лишь пытаться победить этого демона внутри себя, но я же не первый день живу, понимаю, что этого сделать мне не дано.
- Джо, - киваю я, как только она обращает на меня свое внимание. Удивлена, ну как же, с чего бы мне вдруг здесь появляться? - Спасешь усталого путника? - наглая усмешка появляется на моем лице, и я взглядом указываю на бутылку пива, стоящую на одном из столов. Как будто ничего и не было, как будто это вполне нормально, вот так заявляться к ней - это должно было сразу ее насторожить. Делаю несколько шагов в ее сторону, мгновенно сокращая разделявшее нас расстояние. - Как Эллен? - нетрудно было догадаться, что этот ублюдок внутри меня захочет сделать, но этого не должно произойти, ей нужно время, чтобы понять, что я это вовсе не_я, чтобы успеть защитить себя, хоть как-то попытаться. Только вот есть ли у нас это время? Говорят, демоны любят длинные монологи, они так показывают собственное превосходство - демон внутри тебя, и ты ничего не можешь делать, просто молчи и слушай, просто понимай, насколько оно оказался умнее и хитрее тебя, славного охотника, Дина Винчестера, о котором слышал даже демон самого низкого ранга. Такая слава, и такое неудачное развитие событий - оказываюсь во власти какого-то мелкого демона, явно не играющего большой роли там в аду. Зато играет большую роль здесь, отчасти управляя моим сознанием. Все же они знают, как заставить меня мучиться, надо всего лишь причинить боль той, которой уже итак досталось от нашей семьи - не хватает только меня_демона для полного комплекта. Слишком много разговоров, не пора ли переходить к действиям? Оказываюсь совсем рядом с ней и накрываю ее ладонь своею, каким-то властным, не требующим согласия, а только подчинения жестом; грубыми пальцами провожу вдоль по руке до сгиба локтя. Этот демон, что, старается быть нежным или мне показалось? Дьявол, никогда не чувствовал себя так отвратительно. Заранее прости за все, Джо.

So go, go away, just go, run away
But where did you run to? And where did you hide?
Go find another way, price you pay
Какой я всегда представлял себе нормальную жизнь? Трудно точно сказать, ведь у меня ее никогда не было. Сколько я был счастлив? Четыре года, ведь не больше. До потери матери, до того, как отец стал одержим идеей мести, он готов был забыть о том, что мы с Сэмом всего лишь дети, что нам необходимо детство. Может, если бы мы просто знали, какого это, жить так, как живут остальные, не подозревая о монстрах, демонах, может, тогда бы мы стремились к этому особенно яростно, может, тогда мы только этого и желали бы. А сейчас, так ли сильно мы желаем этой нормальной жизни, как говорим? Я жажду ее по лишь одной причине - я просто не знаю, какова она на самом деле, я жажду ее просто потому, что у меня ее никогда не будет, как бы я ни хотел; я просто не умею жить как-то по-другому. Так какой для меня была эта жизнь? Наверное, единственное, что я мог сказать точно - семья. Так просто и понятно, в моей не_существующей нормальной жизни самым главным является семья, впрочем, я недалеко ушел от этого; но там другая семья, там люди счастливы, они улыбаются не потому, что остались живы они или те, кого они любят [впрочем, разве улыбаюсь я, избежав смерти? порой мне кажется, что лучше бы я умер], они улыбаются просто так, потому что имеют на это право, потому что не знают того страха, с которым каждый день сталкиваемся мы. Что бы я ни говорил и кому бы я ни говорил, охотником нельзя перестать быть. Можно лишь только умереть.
Я не раз задавался вопросом, почему именно мы. Почему именно Винчестеры, Харвелл, почему мы должны сражаться за жизни других людей, почему должны бороться с этим чертовым злом, почему не кто-то другой? Наверное, каждому из нас хоть раз в жизни хотелось, чтобы на нашем месте был кто-то другой, но мы тут же одергивали себя: трудно и врагу пожелать познать то, что мы познаем каждый день; столкнуться с тем, что мы видим ежечасно, ежеминутно, ежесекундно. Но все же, и правда, почему это именно я, а не кто-то другой? Мне никогда не получить ответа на этот вопрос. Может, наша семья все же проклята, может, нам от этого невозможно было ускользнуть, может, так было предначертано когда-то давно; и черт возьми, я не верю в судьбу, но тут трудно не поверить. И наверное, так было предначертано, что я буду причинять боль людям, которых люблю, хуже того, которые любят меня, которые не ждут этого от меня, которые мне верят до самого последнего вздоха.
Джо ведь как раз из тех людей, которые будут верить мне, которые будут со мной рядом до самого конца; наверное, как я ни старался, я не смог уничтожить ее любовь, мог ли я просто так, одним отвратительным поступком, уничтожить все то, что она в себе взращивала долго время? Ведь я слишком долго не мог заставить себя разрушить наконец ее призрачные мечты. Разрушил, молодец, и вот я снова здесь, чтобы снова продолжить когда-то начатое. Демоны умеют выбирать момент, а главное - людей. На этот раз он выбрал меня; на этот раз он выбрал Джо, потому что она любила, потому что она имела значение; не Сэма, который понял бы все почти мгновенно, который смог бы справиться, не Бобби, а именно ее - ту, что всегда будет сильной, даже перед лицом смерти она не сдастся, я не сомневаюсь. И даже сегодня она будет желать быть сильной, но...она все равно проиграет.
Неужели она до сих пор думает, что это все делаю я? Неужели то, что я сделал, причинило ей такую боль, что она теперь готова поверить, что я пришел поиздеваться над ее чувствами? Конечно, может, будь на моем месте кто-то другой, он бы не прочь был снова показать ей, что она всегда ошибается, что выбирает не того; но я все же оставался собой [хотя сейчас это был спорный вопрос], и на что бы меня ни толкнула тогда злость, я бы не стал повторять этого, я бы не стал мучить ее, учитывая, что тогда я ясно видел боль в ее глазах, как бы она ни пыталась, она не могла укрыть ее от меня. Поздравляю, Винчестер, ты настолько сильно задел ее чувства, что она готова поверить даже в то, что ты последний урод, пришел потешить свое самолюбие. Маленькая, наивная, глупая девочка, милая Джо Харвелл. Но чертовски красивая, не находишь? Я старался игнорировать свой внутренний голос, потому что понимал - моя агрессия сейчас ни к чему не приведет, я уже сотни раз пытался выгнать этого демона из своего тела, ничего не получалось, он лишь насмехался надо мной. Да и сейчас насмехается, son of bitch. Она делает шаг назад, и я надеюсь [и как я умудряюсь все еще надеяться?], что она успеет вовремя понять, что происходит, и сделать правильный вывод - только бежать, сражение она все равно проиграет.
Я вижу в ее глазах удивление и немой вопрос; она смотрит на меня и пытается найти ответы, но не может - конечно, не может, ведь в глазах сейчас пустота. Видимо, не вранье это, что глаза - зеркало души. Я лишь молчу, когда она разворачивается и идет к барной стойке. Тебе не убежать, милая Джо. Черт возьми, я должен что-то сделать, но что и каким образом? Кажется, мне останется просто наблюдать, как он издевается над ней, ее телом_душой_чувствами_мыслями.
- Сэм не волнуется, он знает, где я, - ничего он не знает, я же сказал, что мне просто нужно побыть одному, а он просто не успел заметить, что во мне засела эта тварь; как ни странно, он не возражал, он, которого всегда тянет на психологические разговоры, который во что бы то ни стало пытается определить причину моей задумчивости; так было всегда, но не сегодня, как назло, судьба все подстроила заранее. Я, вопреки ее очевидному нежеланию, подхожу к ней, становясь максимально близко, глаза смотрят прямо в глаза. Поздно бежать, уже слишком поздно. - Тебе просто кажется, - почти шепотом произношу я, затем кладу руки на ее талию и целую, никакой нежности, теперь демон может быть груб и жесток. Конечно, она пыталась вырваться, то ли поняла, в чем дело, то ли просто не хотела ничего после того, как я поступил с ней тогда, она не хотела стать игрушкой; она была слишком плохого мнения о Дине Винчестере, но неудивительно - я причинил ей достаточно страданий, чтобы не доверять мне, да и моей семье в целом. Только вот я был сильнее, а потому лишь сильно сжимал ее запястья, отводя руки назад, пытаясь удержать ее; она пыталась отбиваться ногами, но я пресекал любые попытки помешать мне сотворить задуманное. В какой-то момент я увидел в ее глазах желание сдаться, она готова смириться с тем, что проиграет; наверное, от этого мне было в два раза тяжелее - она всегда боролась до конца и ненавидела проигрывать, а тут я лишил ее всякой возможности, я убивал ее раз за разом, а она даже не желала более сопротивляться.
Далее все происходило словно в полумраке, я будто сам себя отгораживал от того, что творил моими руками тот монстр, что сидел внутри. Одной рукой все еще удерживая Джо, другой я расстегнул ее джинсы, в следующую секунду они уже лежали на полу; оставалось мгновенье, то самое, когда я перейду черту и совершу то, за что буду ненавидеть себя всю свою жизнь, ничто не сможет искупить эту мою вину перед ней, ничто и никогда. Единственное, что я должен буду потом сделать - оставить ее навсегда, чтобы больше не причинять ей боли. Но сейчас уже слишком поздно. Синяки на руках, истерзанные грубыми поцелуями губы - они долго еще будут напоминать ей о случившемся. Если она вообще когда-нибудь сможет забыть.
- Все будет хорошо, Джо, - истинный ублюдок, не мог промолчать. Я стараюсь закрыть глаза "мысленного я", но ничего не получается, я все прекрасно вижу_чувствую_понимаю. Это из-за меня она сейчас страдает, это от меня она хотела бы убежать, это ее сердце разрывается на части, потому что я так грубо обхожусь в ее телом и душой.

It's only love, it's only pain
It's only fear that runs through my veins
It's all the things you can't explain
That make us human
Голова раскалывается, словно внутри сражаются полчища демонов, хотя как раз-таки теперь демонов там нет. Он ушел. Только было уже слишком поздно; впрочем, это было неудивительно, он сделал то, что хотел, он выиграл этот бой, а я проиграл - он причинил боль той, которая мне небезразлична, следовательно, причинил боль мне, к чему так стремился. Я отчетливо помню слова, прозвучавшие в моей голове перед тем, как он покинул мое тело. Она сдалась, Дин, сильная, уверенная в себе девочка, которой ты никогда не хотел причинить боль, которая любит тебя так отчаянно и безответно. И ты скоро сдашься, сломаешься, и тогда вас, Винчестеров, будет очень просто уничтожить. И мы сделаем это рано или поздно, вы проиграете так же, как ты проиграл сегодня. Около четырех утра на часах, я опустошаю третью бутылку пива. Странно было бы, если бы я мог уснуть после того, что случилось. Может, Джо тоже не спала, я ведь не хотел даже думать о том, чтобы заговорить с ней. Мне оставалось лишь уйти. На самом деле сбежать, как трусу, проявив себя не с лучшей стороны, но я не мог сейчас ничего ей сказать. Последняя бутылка пива; последний взгляд на дверь, за которой была Джо, а затем я просто быстрым шагом выхожу из бара. Спустя пару минут меня уже здесь не будет. Я снова уезжаю. Как и тогда, как и всегда. И снова мне хочется лишь просить у нее прощения, только я знаю, что в этом уже нет никакого смысла.

Скажи, как мне жить, если нет стимула?
Друг друга теряем мы день за днем
И мы словно камни на дно идём
Скажи, что простишь, все вернем.
Кажется, целая вечность прошла с того момента, когда я был у тебя. Или, вернее, не совсем я, но это ничего не меняет. А может, всего неделя или две. Для меня это была целая вечность, и эту самую вечность я убеждал себя в том, что не могу оставить все, как есть. Я исчезну из твоей жизни, обязательно, но я не могу сделать этого, в который раз не попрощавшись. Сколько раз я бросал, уходя, что позвоню, и ты знала, что я этого не сделаю? Сколько раз я обещал сообщить о том, что со мной все в порядке, но не делал этого, прекрасно понимая, что ты волнуешься? Миллионы раз это повторялось. Наверное, повторилось бы еще столько же, если бы только не пришло время все закончить, если бы это за меня не решили. Но так определенно будет лучше нам обоим. Пускай это и доказано таким отвратительным путем, пускай я буду всю жизнь винить себя в том, что так поступил с тобой, главное, что мы оба прекрасно осознаем - наша жизнь не может быть обыкновенной, но она будет, кажется, лучше, если нас двоих у друг друга не будет. И наверняка, и ты это уже знаешь. Вероятно, со временем ты уже научилась не ждать звонка, когда я небрежно бросаю, что позвоню; вероятно, ты уже научилась не волноваться за меня, когда я говорю, что сообщу. Я никогда не сообщу и никогда не перезвоню. Так всегда было и так всегда будет. Но нужен последний завершающий шаг. Было бы проще, если бы я не был собой, если бы мог не испытывать угрызений совести; я ведь на многое могу закрыть глаза, та темнота, что уже давно поселилась в моей душе, она никуда не исчезнет, но совесть, чувство вины, другие человеческие качества помогают мне держаться, помогают этой непроглядной бездне не разрастись, не поглотить меня. Я остаюсь человеком, а не просто машиной, роботом, призванным убивать нечисть. Только вот в такие моменты порой хочется не чувствовать: ни боли, ни страха, ни сострадания, ни вины. Но от этого я не откажусь; буду переживать внутри себя, но не откажусь. Вот почему я снова еду к тебе, хотя сам не уверен в том, что это хорошая идея. Но я все еще не могу исчезнуть, не попрощавшись. Потому что ты что-то да значишь, черт возьми. И лучше бы тебе этого не знать.
Кожу все еще жжет татуировка, сделанная специально для того, чтобы не допустить этих злобных тварей снова. Чтобы они не смогли причинить боль тем, кого я люблю; хватит с них того, что они уже сделали. Хватит с них того, что уже сделал я. Вероятно, если ад и существует, то мне определенно туда дорога заказана, меня там ждут с распростертыми объятьями. Почетный гость, Дин Винчестер, только меня-то они там и ждут. Иногда кажется, что этот выход самый простой - рано или поздно мы все равно умрем, так почему бы не распрощаться со всем прямо сейчас, почему бы не позволить своей душе уже получить заслуженное наказание за все те грехи, что совершила? Только вот не все так просто у Винчестеров; и продолжаем мы бороться не ради спасения души, а ради спасения других. Было бы проще, если бы нас мало волновали люди, населяющие планету. Но нет же, мы не можем спокойно сидеть и смотреть, как они умирают, один за другим. Мы лучше отдадим свои жизни, но будем знать, что сделали это не зря. Только вот иногда кажется, что все это как раз зря. Мы не сможем истребить все зло, существующее на планете, мы просто не в силах это сделать. Так есть ли смысл бороться? И та самая татуировка напоминает о том, что смысл есть; чтобы больше не случалось подобного, чтобы люди не страдали так, чтобы хоть некоторые из них, но могли быть счастливы. Если это вообще возможно, конечно. Я не пессимист, вовсе нет, скорее, реалист.
И я не знаю, какого черта я снова еду в бар к тебе. Хочу узнать, как ты? Я итак знаю, что ужасно, но ты все равно будешь храбриться, надеясь, что я не замечу, что ты на самом деле чувствуешь. Соскучился? Вот уж об этом я вообще могу забыть, рядом с тобой мне никак не место. Совесть замучила? Как будто мне станет легче, если я увижу тебя и попрошу прощения. А нужно ли это тебе? К чему тебе эти слова о том, что я сожалею? Ведь прошлого не воротишь, его не исправить. Странно устроены люди, они могут изменить свое будущее, но, увы, не могут ничего поделать со своим прошлым. Хотя кто-то и считает, что ошибки прошлого можно исправить в настоящем, необходимо лишь только постараться, этот кто-то просто не был на моем месте - ошибки не могут быть исправлены, такое попросту не поддается исправлению. Как и все в нашей профессии. Смерть человека, которого мы не успели спасти, не поддается исправлению. Боль, причиненная близкому человеку, не поддается исправлению, она навсегда занозой засела в нем, она смешалась с кровью и течет по его венам. И от этой боли не избавится. Откуда мне знать? Да черт его знает. Просто при одном взгляде тогда на тебя было понятно, что ты сломалась.
Ты, конечно, научишься жить дальше. Ты, конечно, переживешь случившееся, ты постарается отодвинуть на дальние задворки сознания, ты сделаешь все, чтобы просто жить [может, без любви, надежды, счастья, но продолжать жить_бороться]. Только вот даже если ты научишься, ты все равно не забудешь того, что я сделал. И мне бы больше всего на свете хотелось бы, чтобы ты могла забыть. Не просто пережить, а точнее, сделать вид, что пережила, а именно забыть. Как стереть файл на диске, как ластиком стереть карандашную пометку на полях. Словно этого никогда и не было. Словно не приходил я неделю назад в этот бар, словно не оставлял синяки на твоих запястьях, словно не целовал так грубо, словно не принуждал к тому, чего ты не хотела. Или хотела, но явно не с таким Дином Винчестером, которым я был тогда. Но ведь ты не можешь забыть. Мы на это не способны. Я даже готов испытывать еще большую вину, только бы ты могла забыть. Но в конце концов, у меня нет доброй феи-крестной, которая взмахнет волшебной палочкой и все мрачные воспоминания улетучатся. И слава Богу, если бы она у меня была, пора было бы обращаться туда, где мне давно пора быть - в психиатрической лечебнице. Нам с Сэмом давно туда пора, на самом деле, а мы все сражаемся с монстрами, надеясь спасти мир. Но это уже другая история. А я все продолжаю старую, никак не осмеливаясь поставить точку. Снова останавливаю Ималу около твоего бара, снова выхожу из машины и несколько секунд смотрю на окна, в которых горит свет. Хорошо, если ты меня ненавидишь, так даже лучше. Плохо лишь одно - я понятия не имею, что тебе сказать. Что виноват? Ты итак знаешь. Что мне жаль? Надеюсь, об этом ты тоже догадываешься. Тогда какого черта ты здесь, Винчестер? Вот на этот вопрос ответа я не знаю. Мне остается лишь шумно выдохнуть и все-таки направится в сторону "Дома у дороги". В конце концов, я не мальчишка какой-нибудь, чтобы бежать от разговора и от самого себя. И от тебя тоже.
- Джо? - тут же окликаю я тебя, как только вхожу в бар. В помещении тебя не видно, но ты должна быть где-то здесь. Почему-то я не допускал мысли, что ты можешь так просто исчезнуть. Даже я не смог, хотя раньше у меня это всегда мастерски получалось. Не требовалось имен, фамилий, паролей, явок, все было итак понятно. Ты, наверняка, не ждала, спустя неделю-то. Я надеюсь, что не ждала, потому что это будет значить, что ты начала отпускать. Что ты отпустишь в итоге. Кто знает, может, сегодня наша последняя встреча. А я до сих пор, черт возьми, не знаю, что тебе сказать.