Лес был ранен.
    Неизвестный объект, в буквальном смысле, свалившейся с неба, уничтожил множество растений: имевшиеся в лесу небольшие полянки, не могли разместить на себе что-то подобных размеров, а потому досталось и чаще. Деревья, которые могли еще расти и расти, служа домом и пропитанием птиц и мелкого зверья, были повалены. Сгублены. Значительных потерь удалось избежать лишь местному зверью, которое чувствуя колебания в воздухе, поспешило удалиться в более безопасные места.
   Зеленый смог избежать наводнения багрянца.   
   Но ущерб был нанесен – свежий ушиб пульсировал болью. Болью тревожащей. Рождающей беспокойство,  вместе с тем наполняющей едкой злостью. Леший чувствовал его, словно ему самому придавило ногу валуном и сломало пальцы. Или как если бы он, приняв обличье птицы, поранил крыло. Не смертельно, но так – мучительно. Нуждающееся в незамедлительном лечении, которое хозяин леса опасался начинать. Расположившись  на, как ему казалось, безопасном расстоянии, он, слившись с ближайшим деревом, став ему веткой, наблюдал за вторженцем. Леший как-то смутно представлял, чем являлось это сооружение из смеси блестящих оттенков серого, а потому не брезговал осторожностью.
   «Небось, летающее нечто. Коли с неба явилось-то», - решил он, хотя и не отметал возможности ошибочности подобного заключения. Последние столетия люди стали совершать стремительные скачки в развитии – как они их там называли? – технологий, и хотя он, бывало, проявлял интерес к тому, что у людишек-то в мире творится, у всяких ведь времен свои нравы, особо он за ними не поспевал.
   И вот сейчас, будучи, как уже говорилось, веткой, Леший видел как «летающее нечто», коим он про себя окрестил корабль, предназначенный для полетов в космосе, покидают люди… и не только люди. Не сказать, что для Лешего было секретом присутствие на земле представителей других планет, до этого дня ему не приходилось лицезреть их воочию. А от того, не смотря на кипящее внутри негодование и прочие чувства, связанные с произошедшем инцидентом, он не мог подавить в себе появившуюся толику любопытства. И опасения, возникшие при мысли, что вторженцы, отправившись в чащу, могут нанести лесу вред еще больший. Хозяин леса не стал насылать на них хищников, переживая, что те скорее сами получат увечья, чем  спугнут кого-то. Ведь не знал, вооружены ли, негодники, и если-таки вооружены, то чем. Так он, обернувшись волком, попутал тропинки, заставляя вторженцев плутать по лесу. Леший собрался разделить их и наказать каждого, когда они разбредутся поодиночке, а пока отправился к «нечту». И интересно было, и напакостить хотелось. 
   У средства передвижения явившегося – пока ли? – основным источником сегодняшних неприятностей Лешего, обнаружилась белокурая землянка. Не та, что служила домом крестьянам века назад, а приятная глазу девица. Видно негодники решили-таки не оставлять свою махину совсем без присмотра.
   «Эге», - подумал он, решая, стоит ли показывать ей на глаза.
    Пересилило любопытство. Ведь можно же обозначить подобным образом желание разузнать хотя бы немного о длительности пребывания людей и их намерениях. А потому, решив, что наиболее уместным будет облик кого-то схожего возраста – девушка ведь! – он обернулся мужчиной не старше тридцати. Обувь на ногах, как всегда, была перепутана, а из одежды на нем были льняные брюки, да такого же кроя рубаха без пуговиц и воротника. На устах его играла приветливая улыбка, а взгляд был полон мягкости. За показушным радушием не так-то просто было обнаружить кипящий у него внутри негатив. И боль, которая не желала успокаиваться так просто.
    Бесшумной походкой, Леший прошел среди деревьев, чтобы возникнуть у девушки за спиной. Кашлянув у нее над ухом, чтобы как-то обозначить свое появление и слегка припугнуть внезапностью.
    - Славный денек сегодня! – бодро воскликнул он, хотя на деле придерживался совершенно иного мнения, а потому, после секундной заминки, стреляя глазами по сторонам, слегка рассеяно добавил: - Нет?
    Он отошел от девушки на пару шагов, теперь разглядывая ее вблизи, отмечая реакцию на свое появление. И выдал еще одну порцию слов, прежде чем та успела произнести хоть слово в ответ:
    - У вас очень красивые глаза. Знаете? Как небо, - свое высказывание сопровождал жестами, показывая то вверх, то в сторону. – И от чего вы не остались там?

От разглядывания белокурых локонов, его отвлек смешок. Тихий, он мог бы остаться незамеченным, если бы Леший, с настороженным любопытством, не ловил каждую реакцию девушки. В удивлении, лишенном притворства, он приподнял брови, слушая ответные слова на замечание, произнесенное им ранее.
     «Подумать только!» - негодование охватило его мысли, вторя расцветшей на его физиономии гримасе. Толкая свою речь, не блещущую содержанием, он, на самом-то деле, не задумывался над возможной реакцией на свое замечание, однако подобная неосведомлённость заставила его, на мгновение, ощутить чувство сродни грусти. О чужой невнимательности и, пожалуй, незаинтересованности. Ведь как, путешествуя по небесным просторам, можно не обращать внимания на окружающее пространство? Хотя, вернув внимание к расположившейся неподалеку конструкции, он, блуждая взглядом по гладкой поверхности, стал искать что-то, что напоминало бы ему окна, или – как их там? – иллюминаторы. И не находил. От мысли, что подолгу путешествую на  подобном транспорте бедняжка была лишена возможности лицезреть природные красоты,  Леший почувствовал  жалость к этой юной душе, но быстро отбросил подобные волнения. Что толку с них? Проникаться чужими невзгодами он намерен не был.
    – Совершенно зря! – воскликнул он, стирая следы прежних эмоций со своего лица, позволяя улыбке вернуться вновь. В этот раз, добавляя к ней ласковой насмешливости, которая плескалась во взгляде его.  Вспоминал о летних ночах, когда цвета, пускай они и остаются темными, приглушенными, не исчезают с неба до рассвета – каждый раз, сплетая привлекательный узор, играя с облаками. Правда, все это – ближе к горизонту, с определенных сторон света: с верхушки сосны, расположившейся на опушки, можно видеть их все. Зимой, когда темень захватывает небесные просторы за мгновения, окутывая землю чернотой, с россыпью звездных узоров – подобная игра цвета слишком скоротечна, почти незаметна.  Но летом! В иной день можно увидеть, как небо заливает радуга. И, когда солнце совсем исчезает за линией горизонта, оттенки зеленого царят на западе. Так получается, что если развернуться к нему лицом, то одна половина окрашена зеленью, другая – синевой. 
    – Именно таким оно и бывает. Если знать, когда и куда следует смотреть, – огибая девушку, Леший наклонился к ее уху, и добавил, словно делился каким-то личным секретом: – Удивительное зрелище!
    Рассказывать подробности, он не собирался. Искренне считая, что если незнакомке станет интересно, она сможет разобраться самостоятельно. Главное ведь – смотреть и видеть. О том, представится ли ей еще подобная возможность, и не станет ли встреча с ним последней – он, пока, не задумывался.   
   – А что? Мы разве создали какие то проблемы?
   Что в этих словах? Насмешка? Или же действительное отсутствие понимание нанесенного ущерба? Леший не смог уловить настроения в интонациях и жестах девушки настроения, с которым был задан вопрос. Но, какой бы оттенок в них ни был заложен, он вряд ли бы изменил в настроении лесного духа хоть что-то. Ему стоило немалых усилий сохранить беспечно-радушное поведение, хотя на какой-то миг во взгляде его можно было заметить холодную неприязнь.
    – Проблемы? – последнее слово Леший переспросил с изумлением, в котором искренность смешивалась с притворством. Потому что произошедшее, в понимании Лешего, нельзя было окрестить таким скучно-будничным понятием как «проблемы». Это было нечто совершенно иное. Однако слова – это лишь звуки, главное – смысл, заложенный в них. И Леший, в общем-то, хоть и был этаким дурачком, желанием оберегать дорогое доживший до нынешних лет, понимал, что своим вопросом подразумевала девушка. Только вот вряд ли, имевшимися в его распоряжении словами, Леший смог бы поведать о том, что случилось. С его стороны. Да если бы и мог, не стал бы.
    – Действительно? Разве могло внезапное появление такой громадины повлечь хоть какие-то последствия? – ворчливо, так неподходяще к принятому облику молодости, произнес он совсем не рассчитывая на какой-либо ответ. 
    – Но, правда. Ваше появление было очень внезапным. Вам что-то... здесь нужно? – словно бы между делом поинтересовался Леший, хотя ответы на эти вопросы интересовали его всерьез, – Надолго ль пожаловали?