Холодный воздух бил в лицо, отдавался свистом в ушах. От постоянного ледяного потока немело лицо и смерзались ресницы, но драконья чешуя согревала замерзающую Дейенерис, не давая ей разжать руки и камнем полететь вниз. Дени из последних сжимала ногами мощную шею Дрогона, вцепившись руками в острую и твердую чешую, и мысленно молила дракона лететь ровно и не устраивать в поднебесье никаких трюков. Дрогон лишь раз закружился в мертвой петле, когда покидал Миэрин, стараясь уйти от мощных залпов арбалетов. Дени тогда отчаянно цеплялась за шею дракона и из последних кричала тем идиотам внизу, чтобы перестали стрелять в них. Дрогон услышал её крики и, возможно, принял их на свой счет – зверь сложил крылья и камнем ринулся вниз, извергая из своей пасти раскаленный огонь и сжигая арбалетчиков Гиздара. Дени и сейчас видела перед глазами его лицо – нарочито обеспокоенное, выкрикивающее приказы убить ящера. Но глаза его с плохо скрываемой радостью смотрели на происходящее, а хитрая улыбка, появившаяся на его лице в то мгновение, когда Дейенерис вскочила на спину своего дракона, сказала обо всем. Дрогон, сам того не подозревая, сорвал корону с головы своей матери и вручил её ненавистному ей мужу – опаленную драконовым огнем, пропитанную рабской кровью. Теперь на троне Миэрина восседает истинный Сын Гарпии, погибель всех слабых и немощных, а их Мать потерялась во времени и бесконечном воздушном пространстве, наполненном облаками, ветром и безграничной, дикой свободой. Чем дольше находилась Дейенерис в воздухе, тем ошеломительнее и прекраснее казался ей полет на огромном, сильном ящере, уверенно рассекающим облачные волны. Если Море дотракийцев было огромной степью с колышущейся травой в человеческий рост, то драконьим морем было бескрайнее небо со своими грозными тучами и мягкими перьевыми облачками, похожими на ручейки воды, огибающих Миэрин. Но путешествие в драконьем море верхом на Дрогоне давалось ей тяжелее, чем мерный шаг по степи на спине своей Серебрянки. Дракон не знал отдыха, летел день и ночь, но Дени драконьей силой не обладала. Разодранные о драконью чешую руки и ноги немилосердно болели, ожоги заживали медленно и постоянно сочились сукровицей и гноем. Помимо этого, Дени ужасно устала от постоянного напряжения всех мышц и сильного чувства голода – они приземлялись только раз, когда Дрогон напал на стадо овец и сожрал добрую половину скота. Юной Таргариен достались тогда куски полусырого обугленного мяса, оставшегося на костях. Что бы о ней сказали благородные господа Вольных Городов, глядя как серебряная королева по-звериному обгладывает объедки за своим чудовищным сыном! Сидеть верхом на драконе было куда сложнее, чем на лошади, и управлять им труднее. Дени не раз слышала о том, что драконов приучают слушаться чарами и специальным Рогом Всадника. Но все эти рога и книги с заклинаниями были утеряны после того, как Рок обрушился на Валирию, а Эйегон и его сестры никому не поведали тайну управления древними ящерами. Прижавшись щекой к горячей чешуе Дрогона в надежде спрятать лицо от свистящих потоков холодного воздуха, Дейенерис крепче обняла длинную шею дракона, закрывая глаза и давая себе время подумать.
Дрогон летел спокойно, размеренно взмахивая израненными крыльями. Поначалу Дени казалось, что тело дракона швыряет вверх-вниз вместе с крыльями, но это ощущение исчезло после первых минут полета. Теперь же полет казался плаваньем по самым спокойным и гладким водам залива Узкого Моря. Дейенерис приучилась спать во время полета, обязывая руки вокруг шеи дракона тем самым кнутом, которым пыталась усмирить Дрогона на арене бойцовской ямы, но едва ли пару часов забытья можно было назвать полноценным сном, тем более что её постоянно преследовали беспокойные видения прошлого. Когда видения окружали её, делая забытье опасным воспоминанием, Дрогон громко кричал, словно старался отогнать кошмары своей матери. Мое дорогое дитя, мое чудовище. Ты вылупился в погребальном костре у меня на руках и лег ко мне на плечи, надеясь, что твоя мать защитит тебя. Теперь ты защищаешь меня. Обернув руки кнутом, Дейенерис связала умасленную веревку дотракийским узлом и сползла по шее дракона ниже, надеясь, что в этот раз беспокойная потеря сознания, заменявшая ей сон, продлится чуть дольше и даст ей отдохнуть.
Вороной конь, встав на дыбы, громко ржал и потрясал головой, стараясь согнать огонь, пожирающий его гриву. Молодая мать в охваченной пламенем одежде прикрывала собой от потоков драконьего огня плачущего ребенка. В лицо Дейенерис летели арбалетные болты, разрывая её кожу и тело, пролетая насквозь и вонзаясь в свирепую морду Дрогона, покрывавшего огнем бойцовскую яму и всех, кто в ней находился. Огонь заполнял эту грязную арену, очищая её от крови убитых здесь рабов, от мерзкого восторга богатых господ, от обмана и жадности. Посреди всего этого пекла появлялось лицо Гиздара, громко выкрикивающего приказы. «Убейте зверя!». Но кто здесь зверь – она, Дрогон или Гиздар? Лицо зо Лорака плясало в огне между лижущими его языками пламени, кожа лопалась и отваливалась с мышц раскрасневшимися ошметками, мясо обугливалось и падало с костей, и лишь почерневший череп продолжал кричать нацеленным на Дейенерис арбалетам: «Убейте зверя!». Из открытого рта черепа, сгорбившись, вышел тощий человек в лохмотьях, неся за спиной мешок, набитый чем-то гремящим.
-Хазея, так её звали. Черная тень прилетела за ней и сожгла её, сожрав останки. Вот, серебряная госпожа, смотрите… - мужчина перевернул мешок, и из пыльного нутра высыпались осколки сверкающей скорлупы драконьих яиц. Дени упала на колени, поднимая хрупкие осколки, рассыпающиеся в её руках, но чья-то нога наступила ей на руки, заставляя вскрикнуть. Сверху вниз на нее смотрел Визерис, расплавленное золото стекало по его лицу, оставляя на коже дымящиеся борозды. Перекошенный рот её брата раскрылся, и Визерис снова закричал, замахиваясь для очередной оплеухи:
-Шлюха! Ты стояла и смотрела, как твой табунщик поливал меня золотом, как я умирал в муках! Проклятая тварь, погибель нашего рода, ты всех убила – отца, мать и меня! – тяжелая ладонь брата опустилась на её щеку, оставив на белой коже красный отпечаток. Дейенерис упала на спину, пятясь прочь от Визериса, от её ужасного брата, которого она так боялась и любила, который замахивался мечом, чтобы заколоть её… Но белые волосы брата и расплавленное золото на его лице ярко сверкнули, и в этой вспышке бело-золотой дракон взвил вверх, отчаянно крича и зовя своих братьев и мать….
Шорох листвы и шум воды за спиной оглушили Дени. Она резко обернулась, не веря своим глазам – перед ней раскинулась широкая река в окружении высоких деревьев, весело шумящих листвой по ветру. Но вдали от реки раскинулась свирепая битва, самая настоящая бойня, а у самой кромки воды сражались двое мужчин – огромный, черноволосый и свирепый жестоко орудовал боевым молотом, загоняя тонкого рыцаря в серебряных доспехах, украшенных рубинами, все глубже в реку. Последний удар молота пришелся рыцарю в грудь, и вместе с каплями крови в реку брызнули слетевшие с доспеха рубины.
-Лианна… - прошелестел ветер в волосах Дейенерис, а зеленых дракон сорвался с верхушки огромного дерева навстречу бело-золотым бликам в небе.
Дейенерис бросилась к лежащему в воде рыцарю, с трудом переворачивая тяжелое тело на спину. Вода вокруг них окрасилась кровью, а рубины заманчиво поблескивали на дне, дескать, протяни руку и возьми нас! Но Дейенерис знала, что если обернется – пропадет. Рыцарь не дышал и не шевелился, из треснувшего панциря в воду стекала кровь. Дени с трудом подняла смявшееся забрало шлема, надеясь взглянуть в синие глаза своего брата Рейегара, но с ужасом обнаружила, что смотрит в пустые черные глаза Дрого. В их шатре душно, жарко и пахнет смертью. Шелк забрызган кровью, а прекрасный конь кхала лежит в углу, и в ране, оставленной тонким ножом мейеги, копошатся черви. Дейенерис сжала в руках подушку, сквозь слезы смотря на безжизненное лицо своего возлюбленного Дрого:
-Когда солнце встанет на западе и опустится на востоке, когда высохнут моря и ветер унесёт горы, как листья. Вот тогда ты вернешься ко мне, любовь моя… - прошептала Дейенерис, подавив рыдание и поднеся подушку к лицу кхала, чтобы в последний раз увидеть, как в отражении черных глаз проносится огромный черно-красный дракон…
Три дракона кружили над её головой, радостно крича и извергая в небо потоки пламени, переплетаясь в причудливом воздушном танце, окружая её огненным кольцом. Дейенерис снова перевела взгляд на свои руки. В ладонях она судорожно сжимала лавровые ветви, пачкающие пальцы маслом. Она снова подняла взгляд вверх, любуясь танцующими в небе драконами, и тогда в её ушах зазвучал тихий голос:
-Настало время обрести себя, юная королева. Драконы знают кто ты, знают и деревья. Пора бы и тебе узнать.
-Куэйта?! – Дени обернулась, но увидела лишь пустой зал с колоннами, - где ты, проклятая?!
И в этот момент их глубины зала на нее дохнуло ледяным воздухом, и сами стены загремели от дикого драконьего вопля. Дейенерис вздрогнула и, открыв глаза, нервно оглянулась. Её окружало ночное небо со сверкающими звездами, а Дрогон кричал и то и дело поворачивал свою свирепую морду к ней. Дени одеревеневшими руками развязала кнут и осторожно погладила дракона по шее, из последних сил прокричав ему:
-Все хорошо, Дрогон! Нам никто не угрожает, - на что дракон ответил ей ревом и неожиданно сложил крылья, позволив своем чешуйчатому телу камнем рухнуть вниз. Дейенерис сползла ближе к шее, судорожно обхватывая летящего вниз дракона и громко умоляя его остановиться. Чувство падения прижало её сердце, заставив его биться где-то под горлом, а мышцы свело судорогой – теперь Дейнерис ни за что бы не отпустила колючую чешую. Дрогон падал и падал, замерев в воздухе подобно горгулье с замковых балконов. Лишь золотые глаза дракона настороженно осматривали несущийся мимо них пейзаж.
Так же внезапно Дрогон распахнул крылья, удерживая свое тело совсем близко от земли. Дени ударилась щекой о его шею и раскроила кожу на лице. По шее тут побежала кровь, стекая на грудь и пачкая тунику. Дейенерис вскрикнула, сорвавшись на короткое рыдание, и сильно надавила на шею своего дракона. Как ни странно, Дрогон послушался её и снизился на землю, неуверенно ступая по голым камням. Дени распрямилась, словно сидела в седле и осмотрелась вокруг. Печальный пейзаж – гористая местность с голыми камнями и унылая пустыня, раскинувшаяся за скалами. Место было не знакомо и Дрогону – дракон волновался, выдыхая дым из ноздрей и свирепо рыча. Но оба они нуждались в отдыхе – Дрогон потому и снизился, что не мог больше лететь. Снова раскрыв крылья, дракон в пару взмахов взлетел повыше и заполз в небольшую пещеру, которую Дейенерис не сразу заметила. Выпустив кнут из руки, она неуклюже сползла на шероховатые камни – и тут же упала, не в силах стоять на ослабевших ногах. Боль во всем теле обострилась, практически оглушая ёё, и Дени нашла в себе силы лишь для того, чтобы привалиться к горячему боку дракона и потерять сознание от боли.
Дейенерис очнулась через несколько часов от холода. Придя в себя, она с удивлением обнаружила, что находится в пещера одна – Дрогон, скорее всего, улетел осматриваться и охотиться. Дени поежилась, обнимая себя руками – в пещере было по-утреннему свежо, и без дракона ей стало одиноко. Выйдя из пещеры и прихватив с собой кнут, Дейенерис окинула взглядом небо – на востоке чернели грозовые тучи, и в облаках не было заметно родной ей черной тени. Ноги плохо слушались её, когда она пыталась спуститься пониже – споткнувшись, Дени упала и разбила себе колени. Ничего, пара ссадин на её ногах уже не заметны. Кожа на ногах покрыта синяками и ожогами, руки изранены об острую чешую, а на лице царапины и длинная рана через всю щеку от арбалетного болта. Всклокоченные волосы едва ли выросли ей до кончиков ушей и теперь топорщились в разные стороны. Одернув тунику, Дейенерис поморщилась – запах пота, крови и горелого мяса намертво въелся в ткань. Что же, если она матерь чудовищ, то выглядеть должна как чудовище. Дени снова перевела взгляд в небо. Где Дрогон? Что теперь будет с его братьями? Визерион и Рейегаль по-прежнему заперты в подземелье Миэрина. Прикажет ли Гиздар убить их или сохранит им жизнь как показатель своей власти? Нет, не бывать этому. Драконы – не кроткие ящерицы. Дракон не покорится никому. Её дети уже вырвались из подземелья и ищут её, так считала Дейенерис. Они ищут её, свою мать, и своего брата тоже.
Следующий шаг вышел еще более неуклюжим. Дени поскользнулась на мокром после дождя камне и сильно ушиблась поясницей. От досады ей хотелось заплакать – она кхалиси дотракийцев, Бурерожденная и Неопалимая, но ходит как новорожденный младенец. Сжав зубы, Дейенерис поднялась на ноги, растирая онемевшие мышцы руками. Это немного помогло разогреть ноги, и спускалась она уже более уверенно. Внизу Дени заприметила подобие тропинки – возможно, здесь некогда пролегал горный тракт. Пустыня за камнями выглядела совсем уж неприветливо, без намека на какой-либо путь. Возможно, пустыня была опасна, и живущие здесь люди избегали её, предпочитая каменистый тракт ровным степным дорогам. Держась за камни, Дейенерис спускалась все быстрее, царапая босые пятки о мелкие камушки. Последний рывок – и вот она уже стоит на тропинке. Это определенно был горный тракт – вблизи он казался шире и ровнее. Тропинка резко поворачивала, отчего казалось, что никакого поворота за ней нет, лишь обрыв. Дейенерис хотела было пройти за поворот и посмотреть, куда ведет тракт, но маленький камушек, скатившийся по склону, заставил её посмотреть вверх. Она подняла глаза и обомлела – на отвесной скале, зацепившись когтями за камни, неподвижно сидел Дрогон и всматривался в тот самый поворот. Дени еще раз перевела взгляд на тракт и прислушалась, сжав в руке кнут. Из-за поворота раздавались шаги – кто-то шел прямо к ней.
Все произошло молниеносно. Едва шаги раздались сразу за поворотом, дракон черно-красной молнией метнулся вперед Дейенерис, ревом оглушив её саму. На кого напал Дрогон, Дени так и не рассмотрела. Она едва успела кинуться наперерез зверю, умоляя его остановиться:
-Дрогон, нет! Не смей! – размахнувшись, Дейенерис захлестнула кнут вокруг драконьей пасти и силой потянула рукоять на себя, побуждая ящера наклонить свою шипастую голову к ней. Как когда-то давно в Астапоре, Дрогон склонил свою свирепую морду, внимательно вглядываясь золотыми глазами в фиалковый взгляд своей матери.
-Хватит, Дрогон, - с оттенком неимоверной усталости в голосе произнесла Дени, - хватит с нас огня и крови…

Отредактировано Daenerys Targaryen (01-07-2013 20:08:15)