– Значит, я должна спасти твою шкуру от психа, который хочет её спустить, – медовыми интонациями, кои услышать в голосе Эммы Фрост отнюдь не сложно, в пору умащивать розовые кусты. Звучит отвратительно, еще отвратительнее и приторнее должны были бы выглядеть шипы, которые обволакивает пресловутый мед, но, увы, все выглядело бы именно так. Не многие могут увидеть за этой картиной, намерение телепатки скормить это кулинарное творение тому, кто его, безусловно, заслуживает. Он, к слову, стоит прямо перед её глазами, и отвечает на реплику Эммы осторожным:
– Он не псих, – звучит не очень убедительно. А потому Фрост с очаровательно улыбкой добавляет:
– Что не мешает тебе таковым его считать.
Парень решился было снова открыть рот, но вовремя вспомнил, что врать телепатам – бессмысленно.  А порой и опасно.
«Меня он все еще боится больше, чем его. Кем бы он ни был».
– И моя природная доброта, конечно, не даст мне оставаться безучастной к страданиям моего ближнего, – сочувствие в голосе и сострадание в голубых глазах – ни дать, ни взять – белокурый ангел, который непременно защитит от всех напастей, исчезает в мгновения ока. – Хотя, постой, я вовсе не такая. А значит, ничего не мешает мне подсказать ему, наиболее неприятный и болезненный способ покинуть этот бренный мир для мальчишки, который посчитал себя самым умным.
Вообще-то, Эмма была терпеливой женщиной, пусть и были моменты, когда ей хотелось, чтобы у её студентов, была единая шея. За которую их всех можно было бы подвесить.  Как оказалось, тогдашние мелкие неурядицы, были цветочками по сравнению с испытанием, которое терпению телепатки устроил этот конкретный парнишка.
Колин Энтони Блэк очень шустро сбежал из института Ксавье, стоило ему мало-мальски научиться контролировать свои способности, что произошло во многом благодаря влиянию и помощи Фрост. И лучше бы его хладный труп нашли где-нибудь неподалеку, потому как только внезапная и скоропостижная смерть могла послужить оправданием для подобного свинства.
Узнавший о произошедшем директор, сразу же предложил отыскать сбежавшего с помощью Церебро. Эмма, в свою очередь, напомнила, что по счастью, является одной из немногих мутантов, которые умеют работать с этой штукой. Захотела бы –  нашла бы. Но гораздо интереснее наблюдать за развитием событий, когда точно знаешь, что беглец вернется. Потому что рано или поздно (первое, учитывая обстоятельства, гораздо вероятнее) именно это ему предстояло. Скрытые до поры до времени способности, обязательно дадут о себе знать. Ждать пришлось бы недолго.  В чем Эмма Фрост убедилась, когда спустя месяц с небольшим, увидела такого смиренного и полного раскаяния Колина. Вполне возможно, телепатка оценила бы его слова о том, что ему ужасно жаль, но на это не было времени.
– Скажи мне, как его зовут и где я могу его найти, – женщина обрывает этот бессмысленный поток слов. Если она явится на встречу с головной болью, будет хуже. Скорее всего, всем участникам, которые заинтересованы в урегулировании этого недоразумения с опущенным долу взором. Которое покорно протягивает ей свой мобильный. В принятых сообщениях – только одно, с указанием места, где должна состояться встреча и расставлены все точки над «i».
– Радуйся, Колин. Тебя пригласили в шикарный ресторан, – Эмма кивает личному помощнику, который скрывается с соседней комнате. Через несколько мгновений, он появляется, помогая Фрост надеть пальто. – Мистер Мориарти весьма добр, раз решил тебя сначала накормить, а потом поиметь, – в том, что дела примут подобный оборот, сомнений не было. Эмму едва ли не каждый вечер пытались затащить в подобные рестораны. Но она принципиально не ужинала за чужой счет, как раз потому что ее с раздражающей регулярностью кто-то пытался угостить. Видеть каждый раз удивление и досаду на лицах потенциальных кавалеров – это стоило тех денег, которые она оставляла в ресторанах. – Он настоящий джентльмен, – осматривая себя в зеркале, заключает Эмма. – На твоем месте, я бы переживала. Ведь если я не смогу договориться, то тебя ждет гибель, а если смогу, то тебя ждет рабство и унижение, – дверь услужливо распахивается, и телепатка, не прибавив больше ни слова, покидает офис FrostInc. Машина уже ожидает её, так что времени, которое женщина хотела потратить на обдумывание способов, которыми Колину придется получать у неё свою свободу, не оставалось. Ну, что ж, паршивцу везет.
Сколько заняла дорога до фешенебельного ресторана, Эмма не знала, но ей показалось, что прошло не больше нескольких минут. Телепатка прикрывала глаза, и легким ментальным усилием прошлась по мыслям находившихся в ресторане нескольких человек. Несложная была задачка. Джеймс Мориарти обнаружился почти сразу.
Женщина выходит из машины и направляется к искомому зданию. Как только все приличествующие ритуалы, наконец, завершены, был задан вопрос, не назначены ли у мисс встреча.
–Джим Мориарти, – и Фрост провожают к столику, за которым она чуть ранее обнаружила мужчину.
–Колин передает Вам свое почтение, – официант отодвигает стул, на который неторопливо опускается Эмма, и тут же отправляется за меню и винной картой. – Но поскольку он бьется в истерике из-за того, что его хотят убить, он также просит прощения за то, что не смог явиться лично, – женщина слегка склоняет голову в знак приветствия. – Меня зовут Эмма Фрост, – представляется телепатка. – Так чем он Вам не угодил? Возможно ли возместить ущерб? – Фрост терпеть не могла ходить вокруг да около на подобного рода встречах. Оставалось надеяться, что мужчина, сидящий напротив, разделяет её представления о деловых переговорах.

Эмма несколько секунд смотрит на меню, словно оно может сказать что-то о том, как ей следует поступить. За это небольшое время, в голове даже успевает сформироваться мысль о том, что в этой ситуации пригодилась бы старшая сестрица, Адрианна, которая обладала псионической способностью считывать информацию о людях с предметов, которых они касались (с остаточного псионического следа). Жаль, что пригодиться она уже никому не сможет. Поскольку покоится на семейном кладбище. Она, кажется, тоже спрашивала, на кой ей сдалась эта школа, и эти ученики.
Интересно, осведомлен ли её собеседник об этой детали в её биографии? Если нет – его счастье, которое, как известно, в неведении. Если да, то как следует расценивать эти слова? Как начало переговоров? Как попытку завязать непринужденную беседу двух светских сумасшедших? Или же, mon Dieu, этот мужчина хочет правды? Люди, порой, могут быть очень наивными. Хотя, некоторые мутанты, порой, тоже совершают подобную оплошность.
Женщина улыбается, очаровательно, но в то же время снисходительно, как умеет только Белая Королева, а затем протягивает руку, чтобы взять меню, ощущая, как гладкая ламинированная поверхность холодит подушечки пальцев. В самом деле, почему нет? В конце концов, найти Мориарти будет не так сложно, как ему наверняка кажется. Жаль, не будет возможности оценить его реакцию, когда на рабочем столе, он обнаружит чек, выписанный на его имя.
«Главное по привычке не оставить чаевые».
Опустив глаза, Эмма изучает меню. Точнее, делает вид, что изучает, ведь заказывать что-либо отсюда, она не собирается. Есть еще несколько минут, чтобы поскучать и проанализировать ситуацию.
Итак, что мы имеем. Судя по тому, с какой уверенностью вел себя Джим, он знает об Эмме либо очень мало, либо не знает ничего вовсе. Оставался еще тритий вариант – он знает все и, тем не менее, факт, что его мозги могут превратиться в пудинг, Джейсма не тревожит. Тогда, он, пожалуй, и правда псих. И в этом случае, в качестве страшной мести можно сделать его нормальным и среднестатистическим. Интересно будет на это взглянуть. Ментальной хирургией телепатка владела в совершенстве, но возиться с ним пришлось бы наверняка слишком долго. Да и после этого, нужно было бы услать его подальше, чтобы избежать встреч с теми, кто его знал. Список наверняка солидный. И, скорее всего, интернациональный.
«Оставлю в качестве крайнего средства».
Пора бы уже начать продумывать, что же она должна сказать. К слову, пять минут назад, как и пятнадцать, впрочем, у нее не было никакого плана действий. Она собиралась импровизировать. В конце концов, если разговор не удастся, его можно будет просто стереть из памяти мистера Мориарти и даже не заполнять образовавшийся пробел разного рода иллюзиями. Если небольшой провал в памяти его испугает, это будет тоже неплохо. Хотя, вряд ли все будет так просто. Не похож этот человек на того, кого легко напугать. Скорее наоборот. Что приводит к неприятной мысли. Кто знает, есть ли у него на «службе» еще мутанты, кроме успевшего вовремя удрать Колина. И принимают ли они участие в этих акциях устрашения.
«Снова спутаны все карты».
Эмма чуть хмурится, прикидывая, стоит ли ей попробовать договориться с этим мужчиной так, как до сих пор удавалось договариваться со многими сильными мира сего. Которые тоже были всего лишь мужчинами. Простенькая манипуляция с сознанием и зрением, результатом которой станет иллюзорная Эмма Грейс Фрост в одном кружевном белье сидящая на коленях Джима и глупо хихикающая. Но почему-то в сложившейся ситуации, этот сценарий казался телепатке маловероятным. Этот мужчина был скорее из тех, кто предается любви исключительно со своими фантазиями по захвату мира и собственным честолюбием. Среди её знакомых были и такие. Со временем, выделять их из толпы стало почти также естественно, как дышать. К слову, если бы кто-нибудь спросил женщину, она бы сказала, что подобного рода любовь всегда носила слегка извращенный характер.
Подоспевший официант услужливо интересуется, желает ли мисс сделать заказ. Эмма кивает. Она отдает меню, назвав французское блюдо, которое повторить (как, впрочем, и приготовить) сможет не каждый, и которого среди наименований нет. Но это не значит, что она его не получит. Шеф-повар наверняка поймет, о каком специальном заказе для высокой гостьи его попросят. Вся информация уже вложена в голову официанта, который, тем временем, принимает заказ Джима.
«Заодно проверю, насколько он внимателен».
Мужчина делает глоток. Эмма останавливает взгляд на бокале, который был наполнен для неё, но не собирается прикасаться к нему. Она предпочитает выпить бокал красного вина в одиночестве, дома, перед камином. А не в компании несговорчивого мужчины.
– Предпочитаете оттягивать неизбежное? Или просто хотите взять меня измором?
Тонкая рука, на которой красуется изящный платиновый браслет, опускается на стол, пальцы касаются высокой ножки стеклянного сосуда. Удобная выжидательная позиция. Если предложит выпить, скрытая за какой-то безвкусной вазой кисть на миг станет алмазной и сомкнется на хрупком бокале, который, конечно, не выдержит подобного грубого обращения.
«Все же удачно, что я предпочла рукав три четверти», – лениво отмечает Эмма. Красное вино на белом кашемире может вызвать ненужные ассоциации.
Если намек не подействует, можно будет повторить. Правда, сжимать придется уже не ножку бокала, а чью-то шею.
«You strike at me, I'll strike back harder».
Первой Эмма не нападет. Но это не значит, что не будет защищаться.

Он.
Ничего.
Не знает.
Даже не догадывается.
Даже не подозревает.
Эмма с трудом сохраняет на лице выражение прохладной любезности. Просто потому, что образ Белой Королевы, будет полностью, безвозвратно уничтожен и разрушен, если она запрокинет голову и начнет хохотать. Восттановить имидж – дело непростое. К тому же, Королевы так себя не ведут. Да и психов, все-таки лучше не злить. Это может сделать их непредсказуемыми, а в перспективе – опасными.
Тем не менее, на вопросы она не отвечает. Не сейчас. Ведь на периферии маячит сознание официанта, который спешит поставить перед Джеймсом и Эммой их заказ.
Если до этого момента, и оставались какие-то сомнения относительно его (не)осведомленности, если проскальзывали предположения относительно феноменальных актерских способностей этого мужчины (хотя, что уж там, любой лицедей заметил бы, что Мориарти переигрывает), то после того пламенного монолога и эффектной концовки, они окончательно рассеялись.
Впрочем, это отнюдь не означало, что Фрост расслабится или потеряет бдительность. Перед ней непредсказуемый, неуравновешенный тип, с которым еще только предстоит договориться. Будет жаль, если он намекает на возможные силовые решения вопроса, потому что тогда неминуемый проигрыш будет более ощутимым и болезненным. Если мальчишку бьет девчонка, он всегда принимает это близко к сердцу. Потому что не может ответить. Иногда из-за рыцарских чувств и хорошего воспитания, иногда из-за осознания факта, что попытка разбить бриллиант – дело травмоопасное.
Дипломатическое же урегулирование помогло бы сохранить овец, и накормить волков. В конечном счете, разве не этим женщины занимаются всю свою сознательную жизнь? Разве не оттачивают навыки дипломатии? Некоторые мужчины, почему-то упорно называют это «заговаривать зубы». Впрочем, «…как розу ты не назови, а роза пахнет розой». Да и чем бы дитя не тешилось, лишь бы договор на выгодных условиях подписало.
− Никакого секрета нет, − уверяет телепатка. − Просто мне невозможно отказать, − с расстановкой произносит Эмма, вспомнив добрым словом многочисленные деловые переговоры, которые помогли довести до совершенства искусство отвечать на вопрос, по сути не говоря ничего конкретного.
Со сказанным действительно не поспоришь. Телепаты отказов не принимают. Хотя бы потому, что любой не понравившийся ответ, может так и остаться не произнесенным. Ведь всего-то и нужно, что отключить речевые центры мозга. Для одного из сильнейших телепатов, эта операция не представляет проблем или сложностей. Как, к слову, и для несговорчивого оппонента, не представляет никакой опасности.
− В конце концов, даже Вы не устояли. И вот мы уже перешли к делу. Ну и как мне это удалось? Может быть, вы мне скажете, как я смогу добиться желаемого и в этот раз?
Эмма внимательно посмотрела на мужчину напротив, и лучезарно улыбнулась.
Приступая к трапезе, Фрост машинально отмечает, что за время диалога, не произнесла ни слова неправды. Это могло бы сыграть в её пользу, если бы не давным-давно выясненная и весьма прискорбная истина: правда злила её оппонентов гораздо сильнее, нежели ложь, в которой постоянно пытались уличить именно её. В основном те, кто сам не мог похвастаться тем фактом, что часто позволяет себе говорить правду, но не суть важно. Да и инициатора переговоров (а в этом качестве женщина выступала довольно часто) всегда в чем-то подозревают.
Итак, Эмма уже решила, что будет импровизировать, оставалось только решить, в каком ключе должна будет пройти эта импровизация. Проще говоря, врать или не врать, вот в чем вопрос.
Стоит ли убедить, что он имеет дело всего лишь со слабой женщиной? Джеймс Мориарти все еще блуждал впотьмах, и догадок относительно того, кто перед ним, практически не имел. На чистом холсте, как известно, можно изобразить все, что угодно, а сейчас, именно в глазах этого мужчины, Фрост являлась таковым и в прямом, и в переносном смысле. Возможно, не совсем чистым, но уж точно белым.
Но, опять же, если давать слабину, то правдивую или ложную? Оба варианта были в какой-то мере опасными, а просчитать, к чему мог привести каждый из них, достаточно сложно. Эмме, но не её оппоненту. Фрост вспоминает, что этот Мориарти наделен феноменальными математическими способностями, отличной памятью и аналитическим складом ума.
«Хоть за что-то можно сказать этому паршивцу спасибо».
Колин, сам того не зная, пусть немного, но прояснил дело. Очень немного.
− Что же до моей логики, точнее касательно Вашего непонимания оной, я ведь – женщина. И не обязана быть логичной.
«Я вообще-то никому и ничего не обязана», – добавляет про себя Эмма, возвращаясь к прерванной трапезе.