Холод. Пронзительный, пробирающий до костей. И вода, обволакивающая тело и внутреннюю поверхность моих лёгких. Холод и вода слились воедино, создав тихий и по-своему уютный кокон, в котором хотелось остаться навечно.
Я резко подняла веки, но увидела только темноту. Сквозь неё пробивались время от времени какие-то слабые, еле заметные отблески; ещё холодная темнота доносила до меня глухие звуки, эхом отдававшиеся во всём теле.
Движения онемевших рук начались с пальцев, затем перешли на предплечья, локти, плечи; одновременно с ними начали работать и ноги. Я не понимала, что происходит и где я нахожусь, но тело само пыталось сделать всю необходимую работу для защиты организма, без участия разума.
Температура быстро поднималась; движения стали быстрыми, яростными, целеустремлёнными; тело изменило положение, и органы чувств подсказали, что ориентировка в пространстве верная - низ внизу, а верх вверху.
Вода не оказывала сопротивления и послушно расступалась под моим натиском. По мере приближения к поверхности росла боль в грудной клетке, но причиной была не заполонившая лёгкие жидкость, а что-то другое. Что? Не помню. Но, кажется, меня... убили? Точнее, попытались, и я знала, что так просто этого не оставлю.
Последний рывок - и поверхность озера разорвалась, выпуская меня наружу. По глазам ударил яркий свет, и мне на секунду показалось, что сейчас день, но оказалось - ночь; светосила выровнялась, и стало ясно, что свет исходит от обычных уличных фонарей, стоящих на мосту неподалёку. Мост? Значит, это не озеро, а река, и я никак не могла понять, почему подумала про озеро. Или я его видела? В голове смутно отпечаталось именно какое-то озеро - возможно, то самое, в которое меня поначалу скинули. Да и чёрт бы с ним!
Доплыв до берега, я судорожными движениями выбралась на покрытую тонким слоем свежевыпавшего снега землю и упала на бок; затем, приподнявшись на руках, долго и мучительно избавляла свои лёгкие от набившейся в них воды, с каждым глотком свежего воздуха возвращаясь к жизни. Однако до возврата в нормальное состояние было ещё далеко. Не в последнюю очередь - благодаря торчащему из моей груди осиновому колу.
Я поймала торчащий из грудины колышек остановившимся взглядом. Эта деревяшка мешала дышать, вызывая боль при каждом движении; она проникла в моё неровно работающее сердце, пытающееся вытолкнуть из себя инородный предмет, а я всё смотрела и смотрела, испытывая ощущение нереальности происходящего. Не каждый ведь день любуешься на картину собственной смерти и чудесного воскрешения. Хотя чисто технически для меня не было ни того, ни другого.
Я рывком, скрипнув зубами от резкого приступа острой боли, выдернула кол; сжала его в руке, не отрывая взгляд от окровавленной деревяшки - и вспомнила всё. Дэймон. Чёртов ублюдок.
Впрочем, о Дэймоне я могла думать в последнюю очередь. А сейчас мне нужна была кровь. Свежая, горячая. Много. Очень много.
Не повезло проезжавшей по мосту супружеской паре. Выскочив на дорогу едва ли не под колёса их машины, я замахала руками, призывая остановиться, и упёрлась ладонями в тёплый капот автомобиля, склонив голову - чтобы выбравшийся первым из салона мужчина не увидел отрастающие клыки.
- Что с вами? Мы можем вам помочь?
- Можешь.
Мужчина вздрогнул - до его слуха донёсся не нормальный человеческий голос, а нечто страшное, глухое, искажённое; говорила не я сама - говорила жажда во мне.
Стремительно оказавшись возле молодого человека, я ухватила его за затылок и рывком всадила клыки в его шею. Кровь бурным потоком полилась в горло, заставляя едва ли не стонать от наслаждения; мышцы и суставы стремительно наполнялись гибкостью и силой, но мне всё было мало, и останавливаться я не желала.
- Стив! Боже, нет! Отпустите его, что вы делаете?!
Резанувший по ушам истошный женский вопль, надо полагать, принадлежал жене Стива, или как там его звали. Впрочем, как звали, уже неважно, потому что Стив умер - через десять секунд после моего нападения. Всего десять секунд требуется голодному вампиру, чтобы полностью осушить человеческое тело.
Отшвырнув от себя труп, я повернулась к женщине. Та закричала и, как обычно они делают, попыталась убежать. Думаю, она поступила бы так даже в том случае, если бы знала, насколько это бесполезно и глупо.
Оставив на дороге второй обескровленный труп, я села в теперь уже бесхозный чёрный BMW. Двигатель продолжал работать, наполняя салон тихим успокаивающим урчанием.
Глянув в зеркало под потолком, я нашла в бардачке бумажные салфетки и тщательно вытерла кровь вокруг рта. Затем захлопнула дверцу, развернула машину и направилась в сторону города. Кол, вытащенный из своей груди, я заткнула за пояс джинсов, вознамерившись вернуть его владельцу.
Добравшись до особняка Сальваторов, я несколько поостыла и сумела, как и прежде, приглушить чувства, чтобы они не мешали думать.
Дэймон, надо полагать, руководствовался неким мотивом, всадив в меня кол; в том, что он сделал это просто так, потому что захотелось, я сильно сомневалась. Всегда есть какая-то причина, и мне хотелось выяснить, почему Сальватор так поступил. Желание прибить гадёныша на месте исчезло вместе с эмоциями - остался только научный интерес; кроме того, я пришла к трезвому решению: следует попытаться уладить эту непредвиденную конфронтацию миром, ведь союз (или хотя бы холодный нейтралитет) всегда полезнее, нежели вражда.
Но кол я с собой прихватила - на всякий случай. Это тоже рационально.
Короткий стук в дверь, щелчок замка - и знакомое лицо, явно не ожидавшее такого сюрприза под утро на Рождество. Судьба в очередной раз доказала свою любовь к ироничным шуткам, но сейчас это даже показалось мне забавным.
- Есть разговор.
Я перешагнула порог, не дожидаясь приглашения, и окинула гостиную особняка быстрым цепким взглядом. Что же, вполне мило и по-домашнему уютно. Правда, духом Рождества что-то совсем не веет. Скорее, у нас сейчас будет нечто вроде Хэллоуина.
- Ты мне задолжал объяснение вот этому, - я достала кол и показала Дэймону. Затем коснулась дырки на одежде: - И новую футболку.
Отредактировано BloodRayne (14-02-2014 03:19:16)
