…Приказ Торина никуда не влезать удерживал Фили на месте похлеще любых цепей. Сегодня от него не требовалось ничего, и, оставив Кили в комнате, мирно спящим, выбравшись из одеяла, стараясь не разбудить заснувшего на его кровати младшего брата, старший принц отправился подышать воздухом на центральную стену…
Вдалеке горят огнями лагерь людей и эльфов. Фили вглядывается в огоньки до рези в глазах, отмечая, что близко они не суются, хоть и знают, что в Эреборе всего тринадцать гномов.
- Ты чего не спишь? – Фили оборачивается, узнав шаги младшего брата. – Здесь холодно. – Он бы еще просто в одеяло завернулся и пришел. Принц разглядывает наряд брата, задержавшись взглядом на спутанных черных волосах, которые хочется пригладить. Кили подходит ближе, тоже всматриваясь в темноту. Фили отмечает про себя, что в мягких сапогах, что на ногах  брата, легко можно замерзнуть. Старший наследник Торина одним движением стягивает с себя теплый походный плащ, набрасывая его на плечи сонному и ежившемуся от прохлады Кили, развернув его к себе и завязывая шнурки плаща на шее младшего. – Заболеешь еще и пропустишь все веселье.. – чисто для проформы ворчит Фили, поднимая глаза от завязок и встречаясь взглядом с Кили. В глазах младшего скачут веселые чертенята, и старший невольно улыбается, натягивая капюшон плаща на голову брата, но не отпуская края ткани из пальцев. – Оно тебе надо?
Он закусывает нижнюю губу, пытаясь отговорить сам себя, и неохотно отпускает края капюшона из пальцев. Это никто не поймет. И в первую очередь – сам Кили. А потерять брата только из-за того, что… Фили не мог допустить такого.
Он отворачивается, снова всматриваясь в огоньки, снующие туда-сюда, и делает глубокий вдох. Морозный воздух обжигает гортань, Фили вздрагивает. То ли от холода, то ли от руки младшего брата на своем плече. На губах расплывается улыбка. Может, творить всякие..гм..дела и запрещено, но это…
Фили захватывает край собственного плаща, отданного брату на «погреться» и одним движением оказывается возле теплого бока младшего. От того пахнет сном и уютом. – Я замерз. – уткнувшись холодным носом в шею Кили, заявляет старший. – а ты отобрал мой плащ. – Он мстительно улыбается, чувствуя, как вздрогнул младший от прикосновения холодной кожи. – как тебе не стыдно вообще…
Принц подтягивает свободной рукой второй край зеленого плаща и пытается им закрыться от пронизывающего ветра. Однако даже при здравой мысли пойти в тепло, Фили не сдвигается с места – там не удастся придумать такой великолепной отмазки по поводу внезапных объятий.
- Ты не замерз? – самый глупый вопрос, но младший иногда вздрагивает от холода. – Может, пойдешь спать? – Фили бросает взгляд на лицо Кили, незаметно улыбаясь, когда в глазах того зажигается знакомое «вот еще!». – Ты же хочешь спать… - Нет, не уходи…
Порыв ветра распахивает полы плаща и Филь прячет лицо за плечо брата, чтобы не задохнуться от холодного воздуха и крепче сжимает руку Кили чуть выше предплечья. Ветер срывает капюшон с головы младшего, трепая темные волосы. Фили натягивает капюшон обратно, убрав замерзшими пальцами прядь волос, упавшую на лицо Кили, и улыбается.
Ветер пробирается под не такой уж плотный кафтан, принц ежится, снова накрываясь полой плаща и прижимаясь к брату. Холодно.

Разбей сердце, гласит закон войны. Разбей и стань им сам.
Как следует вести себя обречённому, чтобы не вызвать подозрений? Выть, грозить, умолять или же просто тупо цепенеть?
Что у тебя осталось, наследник Эребора? Бросай все на стол, делай последнюю ставку – возможно, это твоя последняя ночь. Возможно, завтра Кили будет тебя оплакивать, по традиции Подгорного Племени закрывая крышку надгробия над старшим братом. Или… ты сам, по той же традиции, будешь складывать в саркофаг оружие младшего. Фили встряхивает головой, отгоняя жуткие видения, и перерывисто вздыхает, чувствуя на шее горячее дыхание брата.  Оно успокаивало и заставляло какие-то теплые, переходящие в огненные, змейки расползаться по венам и жилам от сердца, прокалывая иголками кончики пальцев.
Не думать, что ночь  - твоя последняя, что тебя завтра понесут хоронить. Не вспоминать о Дис. Пусть уж лучше останется один туман. Он холоден, в нём нет движения и жизни, огни на холме напротив пугающе чужды – однако сквозь липкую мглу доносится тепло тела младшего брата и становится хоть чуть-чуть легче.
- Я так рад, что ты отправился с нами тогда… - зачем-то говорит старший, не отрываясь от шеи брата, чувствуя под губами холодеющую от ветра кожу. – Что не остался дома.
Привычная боль в районе сердца и растекающийся по жилам ледяной огонь страха, выгоняющий жар от присутствия Кили рядом. Так было всегда, когда Фили задумывался о том, что младший может погибнуть. Становилось страшно так, что тело леденело, и разум выключался напрочь, сразу же. «Нет, Кили, ты не можешь погибнуть».
И какая разница – он, наследник Торина Дубощита, сметет любого, кто посмеет причинить вред его младшему брату.  Сердце затрепыхалось внутри, как будто что-то теплое вдруг ожило и развернулось, ткнувшись в грудную клетку. От Кили его отвлекает свист со стороны лагеря людей и эльфов, принц раздраженно оглядывается, щурится в темноту, и тянет младшего за собой ближе к стене.  Там тихо.
Фили прислоняется к гладким камням Эребора, отпустив зелень плаща, кажущегося черным в ночной тьме, и, обернувшись, смотрит в лицо Кили, озаряющееся  вспышками огоньков издалека. Улыбается.
Ветер не проникает сюда, ветер остается за темными камнями Эребора. Он огибает камни, свистит в расщелинах горы, трепает волосы Кили – капюшон снова слетел – Фили, приоткрыв рот, наблюдает за тем, как, в зависимости от освещения, меняется лицо брата. Теплое и живое внутри довольно урчит, не собираясь отвлекаться от созерцания прекрасного… Фили тянет брата к себе за полы плаща, не особо сознавая, зачем он это делает, и отрывается от холода камня, просовывая руки под плащ, ближе к теплу.

Делай последнюю ставку, принц. Время пришло.

Фили рывком тянет к себе брата, пока не вмешался вопящий от ужаса рассудок, потянулся к губам…
Ледяной холод, а вовсе не огонь, чего он ожидал. Ледяной холод, растекающийся по телу. Прокатившийся от корней светлых волос и до пальцев ног.  Фили показалось, что ему осталось жить считанные мгновения, и эти мгновения нужно не потратить просто так.
Ладонь касается волос на затылке младшего брата, не давая тому отстранится, исчезнуть, бросить его одного в ночной тишине. Один на один с огнями враждебного лагеря. Холод сопротивляется огненным змейкам, расходящимся от сердца, скользящим по венам, колющим разрядами в кончики пальцев. Фили сжимает вторую руку, лежащую на боку Кили, захватывая ткань рубахи вместе с кожей, чувствуя, как тот немного кривится от боли, и улыбается, мстительно, не отрываясь от этого внезапного поцелуя.
Кажется, они здесь уже вечность.
Он наконец выпускает младшего из рук, выдохнув и сделав шаг назад. Вдруг показавшиеся теплыми и уютными камни Эребора ткнулись в спину. Фили широко раскрытыми глазами наблюдает за лицом младшего.

Ставки сделаны.
Ставок больше нет.

Попробуй тупым ножом
В ушах шумело. То ли ветер, то ли кровь, бьющая в виски тяжелым молотом. Фили, не обращая внимания на взгляд младшего брата, закрывает глаза, снова проваливаясь в то, что только что произошло. По телу прокатывается дрожь, оставаясь теплом в теле. Ему кажется – он сейчас способен разрывать в клочья стальные кольчуги голыми руками. Огонь и лед, сладость и горечь… Все вместе. Пьянит и отрезвляет, бросает в холодную дрожь и заставляет умирать от жары. Старые, давно забытые чувства, оставленные в Синих горах вместе с теми, кого лучше не вспоминать.
Фили поводит плечами, проверяя, жив ли он еще сам, и открывает глаза. Встречает взгляд брата и неуверенно отводит взгляд. Кили улыбается. Едва заметно. Как кажется Фили – издевательски.
Он вдыхает холодный воздух, чувствуя, как внутри что-то рухнуло и завалило теплый мурчащий комок, а вместо него из обломков поднялось что-то такое же живое, но холодное. Обжигающее внутренности. .
Смеешься…
Фили улыбается, фальшиво, натянуто и делает шаг мимо младшего брата, не снимая эту маску с лица. – Пойдем со мной… - Конечно, он пойдет. Младший настолько доверяет старшему принцу, что не допустит мысли о том, что принц может сделать что-то плохое. – Я вчера нашел кое-что. – Удивительно бодрый голос. Будто недавно, вот минуты три назад, ничего не было. Кили колеблется, Фили хмурится, хватает младшего за руку, почувствовав ток, прокатившийся по телу, и тащит за собой.

Холодное чудовище внутри одобрительно мурчит.

...Остались позади старые заброшенные мастерские, где кое-где еще валялся позабытый убегающими от смертельной опасности гномами инструмент, на который не польстился алчный дракон, собравший все ценное, что нашел. Остались позади жилые пещеры, залы приемов, кладовые, возведенные на подземных водопадах мельницы, что до сих пор впустую крутили свои вечные колеса. Тьма неохотно отступала перед факелом, сорванным со стены, таилась за выступами, и казалось, что там, в укрытиях, ожидает братьев золотой дракон. Фили нервно проводит ладонью по мокрому лбу. Что не так? Отчего так тревожно? Жгучая волна слепой паники прокатилась по телу. С губ срывается короткий вздох.
Чудовище ткнуло в сердце чем-то острым. Тревога отступает, уступив место холодному чувству обиды. Вот значит как, младший… Издеваешься?
Принц вталкивает брата  в темную комнатку. Когда-то в ней хранились, да и до сих пор хранятся, выточенные лезвия для гномьего оружия, доспехи, для особ королевских кровей и другая уже ненужная никому рухлядь. Фили был здесь вчера. Мягко горят светильники, на полу – тот доспех, который принц разглядывал около получаса, с пробитым орочьим ятаганом шлемом и красивой вязью по всей поверхности. Гном запирает за собой двери, убирая ключ в нагрудный карман, игнорируя младшего племянника Торина, и проходит к столу с как попало набросанными лезвиями. Проводит пальцем по выточенной на клинке эльфийской вязи, но, от звука голоса Кили, резко разворачивается. От грохота упавшего оружия закладывает уши.

Повисает звенящая тишина.

Фили нервно кусает губу, чувствуя солоноватый привкус собственной крови. Холод внутри подталкивает на действия, принц делает пару шагов вперед, с удивлением отмечая, что младший делает шаг назад. Боится?
- Что такое, Кили? – Он наклоняет голову к левому плечу, останавливаясь в шаге от брата. Ему кажется, что он говорит каким-то чужим голосом. – Ты не выйдешь отсюда, пока я не разрешу. – Принц криво улыбается, видя, как в глазах Кили что-то промелькнуло – опасение? Неужели и вправду боится?
Старший наследник Эребора быстро сокращает расстояние между ним и застывшим у стены Кили. От стены веет холодом. Фили кажется, что этот же холод захватил его мозг. Он чувствует себя сторонним наблюдателем. Однако ненадолго.
Как только его рука касается теплой щеки брата, холодное чудовище внутри урчит и довольно тянется, требуя большего. – Я не собираюсь делать тебе…плохо. – В голосе наконец прорезается что-то свое. Теплое.
Он всматривается в глаза брата, где где-то за опасением прыгают все те же чертенята, что очень удивляет принца – ощущение, будто младший знает, что его ждет. И сам ждет этого.
Фили вдыхает запах кожи брата, закрывая глаза. Чтобы не заставляло его это творить, но это «нечто» было очень избирательно, да и подозревало, что сам принц не особо будет этому сопротивляться. Он снова открывает глаза, встречаясь с взглядом младшего брата. Усилившиеся скачки чертей в темных глазах Кили почти синхронны со стуком сердца эреборского принца.
А потом сердце стукнуло пару раз и замерло.
Фили обхватывает ладонью шею младшего брата,  пропуская сквозь пальцы темные волосы; куда-то упала застежка с рунами, да черт с ней. Мозг уже даже не сопротивляется, как в первый раз, когда он снова касается губ Кили. Сердце стукнуло и рухнуло куда-то вниз. Фили выпускает волосы младшего из руки, перехватывая ей запястье почему-то взметнувшейся руки Кили.
- Шшшш.. – шепчет практически в губы, через секунду продолжая этот лишающий разума поцелуй.

А в другой руке сжимает потеплевшее от его же крови, затупившееся от времени, лезвие без рукояти.
Кап. Первая капля крови с порезанной руки достигает каменного пола.

Florence and The Machine – Heavy In Your Arms
- Что ты делаешь? – тихий шепот вместо того, что хотел бы слышать старший наследный принц. План давно полетел к чертям, голова перестала соображать. Сплошное удовольствие – делать все не так, как ты себе распланировал.
Он заворожено следит за действиями брата, чувствуя, как в голову ударяет белые и красные сполохи огня, даря телу сладкую истому. Выдыхает. Сполохи жгут тело в разных местах, возвращаясь пульсацией в кончиках пальцев. Принц разворачивает Кили спиной к себе, резко дернув за руку и с удовольствием вслушиваясь в полувсхлип, полукрик. В заваленной металлом комнате этот звук разгоняет тишину, оставаясь эхом в голове. Зубы прикусывают кожу между шеей и плечом – не для того чтобы сделать больно, а чтобы почувствовать вкус его кожи во рту. Холодная стена морозит левую руку, которая сжимает плечо Кили и оказывается зажатой между стеной и телом брата. Он выдыхает в волосы младшего, свободной рукой пробираясь под ткань рубахи, дотрагивается до теплой кожи и сполох огня закрывает перед глазами вообще все.
Ткань рубахи сопротивляется недолго – полумрак разрывает треск разорванного полотна, Кили вздрагивает от холода, проникающего к теплому… Чудовище внутри довольно урчит и тянется открытому телу.
Провести губами по спине, не ослабляя хватку, не давая возможности дернуться; подняться, разворачивая к себе, с удовольствием отметив, как затуманились глаза брата от ощущений.  Откинуть в сторону ткань того, что когда-то было походной рубахой, услышав, как опять что-то загремело позади. Утянуть за собой странно притихшего и послушного Кили на пол. И снова тишина.

Первое, что попалось на глаза, как только, секунду назад зажмуривший их принц, их снова открыл, были глаза Кили, полные то ли надежды на продолжение, то ли еще оставшееся в нем непонимание.  Странный контраст между еще не сошедшей после болезни бледностью и живыми глазами завораживал и привлекал.

Тишина почти отрезвляла. Заметив, как из глаз Кили исчезает туман, принц снова прикусывает шею брата, на этот раз уже сильнее, почувствовав, как бешенно стучит пульс под губами. Перекинутое в другую руку лезвие прикасается к коже у ключицы, тупой нож почти не режет, причиняя еще больше боли, чем вся ситуация вместе взятая. Однако кровавые разводы все же появляются, после того, как Фили проводит по ключице ладонью, мешая свою кровь и кровь брата на его теле.
Разводы крови быстро засыхали, чтобы этого не случилось, принц быстро наклоняет голову, цепляя губами капли крови на теле, дрожащем то ли от холода, то ли от осознания ситуации...Или от…желания?
Больше доступа к коже, мягкой, пьянящей, пахнущей кровью, пряной на вкус. Ожидание уже становится невыносимым, чувства обострены до предела, каждый выдох младшего принца остается на коже старшего, слух улавливает любое движение. Но вот зрение подводило – вокруг не было ничего, кроме темноты и Кили. Ни-че-го.
Снова прикусить пульс, сжав на этот раз сильнее, так, чтобы услышать то ли стон, то ли мольбу. Выпрямиться, правда продолжая удерживать младшего на холодном полу – и как только он еще не взвыл от холодного камня под голой спиной? – сидя на нем сверху. Выдохнуть, провести кончиками пальцев по телу, по краю мягких походных штанов, недвусмысленно намекая на дальнейшие действия.  Снова наклонится, провести языком по губам, прежде чем снова поцеловать в холодные от окружающей температуры губы, не отводя взгляда от кажущихся бездонными глаз.
Пальцы правой руки вдавливаются в ранее нанесенную рану, купаются в крови, ощупывая повреждение. По помещению проносится крик, сливаясь с стоном, сорвавшимся с губ самого старшего принца.
- Тебя здесь никто не услышит. – прошипеть в самое ухо, прежде чем ладонью левой руки резко приложить голову младшего о выскобленный камень, после того, как он попытался оттолкнуть руку, пронимающую все глубже в рану. – можешь кричать сколько угодно…

Рассвет не скоро.

- Ты не мой брат. – Усмехается в губы, не отстраняясь. – И как ты догадался? – Голубые глаза пристально всматриваются в темные, надеясь найти там что-то знакомое. Знакомое ему, тому, что «не брат».  Неужели проклятие, нашедшее пристанище под теплым крылом дракона ослабло и потеряло вторую часть? И пусть часть самого Фили, требующая оставить брата в покое, сопротивлялась, но сопротивлялась она, исключительно руководствуясь моральными принципами, а не ощущениями. «Иди к Морготу..» - сигнал в мозг. Тишина. Хорошо.
Поцелуй принимает вполне осознанно, даже потянувшись к теплому, отпустив рану младшего, вдруг поверив, что проклятье живо. Однако молодой наследник трона, сразу же напоминает, что это не так. Фили чувствует вкус собственной крови на языке. Снова два пальца в рану на ключице и Кили его отпускает. - так значит, да? Я же хотел по хорошему… - Рука сжимает темные волосы и голова младшего принца снова запрокидывается. Слишком сильно, чтобы не причинять боли. – Слушай меня, принц…. – он выплевывает это слово, как будто ругательное. – слишком поздно сопротивляться. Твоего брата здесь нет. – Мерзко улыбается, отпуская волосы из руки и оглядывается назад. «Где-то здесь…оно где-то здесь»
- Зато знаешь… - Он поднимается, оставляя Кили на полу. – Когда все закончится… Если ты выживешь, то вздрагивать ты будешь от вида своего брата. Этого не отнять. – Мерзко улыбается, проговаривая это почти шепотом себе под нос, выискивая на столе, что-то нужное, что-то для того, чтобы стало как раньше. – Не представляешь, Кили, как я тебя ненавижу… - Сказать громче, не забыть повернуться, чтобы заметить, как меняется выражение в глазах. Может и говорит, что понимает различие между двумя сущностями, а каково услышать подобное из уст брата?
Из под груды металла извлекается клинок с длинным лезвием и гардой, похожей на крест. Тонкое лезвие купается в темноте, сливаясь с ней, и Фили долго не может отвести взгляда от игры теней.
- Куда-то собрался? – Он не оборачивается, слыша движение позади. Оборачивается чуть позже, скользящим шагов возвращаясь к младшему принцу, снова толкнув его раскрытой ладонью на пол. – ну я же еще не закончил. Не будь невежливым, Кили. Ты же….принц. – оно подражает голосу старшего брата жертвы, что бы напугать.
- Надеюсь ты все понял… И будешь паинькой. – тонкое лезвие касается края походных штанов. Фили закусывает губу, проводя языком по внутренней поверхности. Снова устраивается на ногах темноволосого гнома, и, прищурившись, делает резкий надрез на ткани. Ткань расходится легко под зачарованным лезвием, старший принц откладывает темное лезвие в сторону и стягивает с себя мягкую ткань рубахи.
***
Он все еще пытался вырваться. Один раз даже пришлось ударить, чтобы прекратил дергаться, сжать руки над головой, пресекая все попытки освободиться.
- Неужели тебе не нравится? – следить за всем в таком состоянии было выше сил… Понимать, что ты полностью раскрыт, а рядом, под рукой Кили лежит тот самый клинок – плевать. Этот блаженный миг обладания, животной близости… Запах крови, разгоряченной кожи; руки сами выпускают запястья Кили, опускаясь на теплые темные волосы. Сейчас в полной мере осознавалось, какое же все таки хрупкое создание – смертные. Кажется, что одно неверное движение, прикосновение и эта теплая, нежная плоть просто станет холодным камнем. Такую игрушечку упускать нельзя. И ломать нельзя. Не сейчас.