Ввергнувшись уже как пару дней в пучину боли и отчаяния, Скотт даже не сопротивлялся. То есть, даже если Питер удумал отвезти его и сдать каким-то охотникам – да пожалуйста. Юный альфа до сих пор не простил себе случившееся в лесу и свою слабость… ладно, не слабость, но глупость, которую совершил. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь помог ему с этим справиться, чтобы можно было с кем-то поговорить… со Стайлзом, например. Но, черт подери, у его лучшего друга нашлись какие-то неотложные дела, а Скотт решил, что не будет соваться со своими бедами. Личное пространство, да? Впрочем, это же он втянул друга во все это, и теперь, может, стоит побеспокоиться, чтобы все исправить?
- Это обязательно? – негромко спросил Скотт, со вздохом взобравшись на самый край. И чему Питер будет учить его? Прыгать со скалы вниз? Но Хейл-старший завел лекцию о земле, бла-бла, прямо как во всяких вестернах или документальных фильмах про индейцев. «Посмотри на эту землю, Громовое Перо, это земля твоих предков, оберегай ее», и прочая херня. МакКолл мрачно не слушал, снова подумав об Айзеке в коме, о Стайлзе в бегах от общения с ним, о Кире, невольно втянутой в это, о Дереке, что снова отмалчивался, о Лидии, которую он вообще практически не видел в последнее время; о парне, труп которого они нашли…
И тут его столкнули.
Подло, без предупреждения, без шанса.
Первой мыслью было «он сошел с ума!». Второй – «надо выбираться».
Холодная, ледяная вода забивалась везде: в уши, в рот, в глаза. Мышцы сводило, сжимало, вязало узлом, и Скотт едва соображал, где верх, а где низ, и есть ли в этом вымерзшем водном аду вообще хоть что-то?! Он все никак не мог понять, за что, но когда его уши прочистить, до слуха долетали слова чокнутого дяди Питера. Нет, и когда он вообще подумал, что этот Хейл может быть нормальным?!
Хлопок, и воду совсем рядом пронзило что-то тяжелое. Обостривший волчий нюх уловил запах пороха… Глаза МакКолла сверкнули красным, по каменистому дну заскрежетали волчьи когти. Цеплясь, он умудрялся уворачиваться от пуль, все еще сопротивляясь бешеному потоку. Его сносило, в него стреляли, а он рычал, отфыркивался от воды. Мысль о том, что Хейл попросту хочет от него избавиться, становилась все сильнее. Избавиться? Сейчас?! Именно сейчас, когда в городе творится херня?! Когда с его друзьями происходит что-то, что он не может понять?!
Если Питер убьет его, он станет альфой.
И, наверно, на его похоронах мама будет плакать громче всех…
Боль резанула сразу и по сердцу, и в плече. Так, блядский дядя Питер Хейл в него попал. Зарычав так, что эхо пронеслось по устью, МакКолл рванул к берегу с такой скоростью, что вода поднялась столбом, обнажив кое-какие острые камни. Истекая кровью, но не чуя боли, подросток выбрался на берег, вырывая землю комьями грязи. Его тело изрезало, пуля, засевшая в плече, не давала исцеляться. Но красные глаза держали Питера на мушке.
Скотт оглушительно зарычал на оборотня… шумно вздохнул, моргнул. Краснота ушла, злоба тлела. Прикрыв кровоточащее плечо, МакКолл с зыбкой, утихающей яростью смотрел на Питера.
- Ты точно сошел с ума. И что это за проповедь? Если хочешь убить меня – убей, но не так! Хватит этих игр, я устал от них! Почему нельзя просто открыто и честно сказать, чего ты хочешь?