Еще один безумный день из жизни волчицы мог стать для нее последним, если бы не проявленная смекалка, храброе сердце и неугасаемое желание жить.
Ее похитил Тайлер Локвуд. Тот самый гибрид, которому она когда-то помогла избавиться от связи с создателем, проведя с ним несколько недель в горах Аппалачи, до тех пор, пока он не сбежал от нее. Просто сбежал, даже не поблагодарив за заботу. Хотя ей не нужна была его забота, а уж благодарности тем более, но обычно друзья говорят «пока», перед тем как уйти.
А сейчас он приехал в Новый Орлеан, но только не с дружеским визитом, а для того, чтобы отомстить Клаусу. Все стремятся отомстить первородному, правда, не у всех это получается. А как можно отомстить тому, у кого, по сути, нет слабости? Правильно. Использовать его еще не родившегося ребенка, как орудие мести, ну, а мамочка, подобно инкубатору, прицепом следует за своим чадом повсюду.
Хейли просила ее отпустить, но Тайлер не слушал старинную подругу. Он говорил ей о том, что она изменилась, что от той девушки, с которой он познакомился в Аппалачах уже ничего не осталось. Где та воинствующая волчица, открыто выступающая против вампиров? Где та девушка, так люто ненавидящая Клауса за то, что он намеренно собирался истребить всю расу оборотней, обратив их в послушных гибридов? Вот она сидит перед ним. Ее внешняя оболочка здесь. Она глядит на него измученным взглядом, моля о пощаде, а у него внутри закипает ненависть к той, кто вынашивает ребенка от этого монстра.
Но если бы Тайлер только знал, как он изменился за это время. Стал жестоким, беспощадным, грубым, невыносимым, самовлюбленным эгоистом, отдаленно напоминающим жалкую копию Клауса. Поступая его же методами, гибрид поведал ей историю о том, что природу чудовища не изменить, он никогда не станет ручным и ласковым зверем, даже если она начнет кормить его с руки, и вся эта беременность и благие намеренья на счет ребенка, все это блеф чистой воды. Просто Клаус знает о способностях своего не родившегося ребенка. Знает, что благодаря его крови можно создать целую армию гибридов, поработить весь мир и установить в нем свои законы. Именно для этого ему нужен был наследник. Именно для этого он разыгрывает из себя любящего папочку, защищая волчицу от недоброжелателей. И Хейли сначала не хотела верить его словам. Клаус не мог так низко с ними поступить…
Разве? Это же Клаус.
Превращение Дуэйна в гибрида на ее глазах, все расставило по своим местам. Маршалл убедилась в правдивости предположений Локвуда, кровь ребенка действительно могла помочь первородному в решении его многих проблем. И ей стало обидно. Обидно, потому что доверилась ему. Обидно, потому что мечтала о большой дружной семье, а какой-то гибрид-отшельник взял и разбил ее. Обидно быть обманутой.
И все же Хейли не хотела умирать. Пусть Клаус не намерен стать отцом, ее решение быть матерью уже не отменить. Она убежит. Убежит от этого сумасшедшего, привязавшего ее к стариной чугунной печке. Убежит от деспотичного первородного, стремившегося убить не только ее, но и их общего ребенка. Убежит от Элайджи… хотя, он единственный, о ком она будет искренне скучать. Только этот вампир был честен с ней. Он не преследовал каких-то тайных мотивов, а просто заботился о ней, как о члене семьи. Именно с ним волчица почувствовала себя живой, настоящей, целостной частичкой общества, а не крохотной молекулой в огромном бурлящем океане жизни. Очень жаль покидать его, но другого выход у нее нет.
Воспользовавшись тем, что между Тайлером и Дуэйном завязалась драка, Хейли удалось освободиться от оков и, прихватив с собой небольшой кинжал, сбежать от этого психопата, так отчетливо желающего превратиться в подобие своего бывшего хозяина.
Она бежала неразбитая дороги. Бежала, пока были силы, пока ноги несли ее вперед, подальше от этого ужаса. Пусть гибриды намного быстрее оборотней, Хейли не собиралась сдаваться. Волчица привыкла использоваться каждый шанс, предоставленный ей судьбой. Она не сдастся просто так, не позволит манипулировать собой, а уж тем более лишать жизни ее ребенка. Девушка намерена сражаться, и она будет сражаться до последнего вздоха.
Силы покидали ее. Сколько она уже пробежала? Нужно остановиться, перевести дыхание, дать возможность ногам отдохнуть от длительной нагрузки.
Прислонившись к стволу дерева, волчица часто дышала, пытаясь привести дыхание в норму. Она оглядывалась по сторонам, прислушивалась к каждому шороху, держа наготове небольшой клинок, позаимствованный у Тайлера. Им невозможно убить бессмертное существо, но хотя бы можно постараться на время дезориентировать его, выиграв для себя всего лишь несколько секунд.
Позади послышались чьи-то шаги. Кто-то приближался к ней, не спеша ступая по сухой листве. Хейли задержала дыхание, вслушиваясь в каждый шорох. Кинжал был прижат к груди, ноги напряженны, кончики пальцев похолодели, а сердце билось так сильно, что казалось, его удары слышны окружающим даже за пару метров.
И вот, когда неизвестный подкрался слишком близко, волчица выскочила на него из своего укрытия, занося над головой острое лезвие кинжала. Но ее рука оказалась в плену его руки. С губ сорвался вздох полный облегчения. А на глазах навернулись слезы истинного счастья. Он пришел ее спасти.

Вздох полный облегчения и радости сорвался с ее губ, когда Хейли увидела перед собой Элайджу. Первые несколько секунд она не могла поверить своим глазам, боясь, что они могут ее обманывать, послать какое-то ведение_обман_галлюцинацию, но его бархатный голос, пропитанный нежностью, с легкими нотками беспокойства, сказал об обратном. А рука… сильная мужская рука, сдерживающая ее руку, передавала приятное успокаивающее тепло.
«Все позади», - выдохнула волчица, откидывая в сторону острый кинжал, который она взяла с собой для защиты.
По телу разлилась легкая эйфория, ощущение безопасности рядом с ним, давало ей невидимые крылья за спиной. Хейли знала точно, что рядом с Элайджей с ней ничего дурного больше не случится. Он всегда защитит ее. Он никому не позволит причинить боль ей или вред ее ребенку.
Недолго думая, девушка буквально бросилась на шею своему спасителю, заключая того в объятья.
Она дышала глубоко с легким придыханием. Руки блуждали по его шее. Волчица теснее прижималась к его телу, будто опасаясь, что в самый не подходящий момент мужчина исчезнет, ни оставив за собой даже следа. Растворится в этой лесной глуши, а ветер унесет его аромат, оставляя всеми покинутую волчицу в полном одиночестве, окруженную высокими стволами вековых деревьев.
Когда его руки скользнули по грациозному изгибу спины, с алых губ сорвался еще один вздох. Он настоящий. Он здесь. Рядом. Она даже может чувствовать взволнованное дыхание на своей шее. Кольцо рук, защищающее ее от любой опасности. Человеческое тепло, которого ей так не хватало в последнее время.
С ним Хейли чувствовала себя спокойно. Девушка знала, что даже если Тайлер погонится за ней, Элайдже сумеет защитить их обеих. На такой поступок способен только настоящий мужчина, не дающий напрасных обещаний, не бросающий лишних слов на ветер, а просто поступающий правильно, думающий не о себе и своей чертовой империи, а о беременной девушке, которая по своему обыкновению снова влипла в неприятную ситуацию.
Прогоняя любые мысли о Клаусе из своей головы, волчица просто продолжала обнимать своего спасителя. Она была ему благодарна. Ей так хотелось сказать ему об этом. Тысячу раз проговорить «спасибо». Благодарить его до конца своих дней. Но что-то подсказывало ей, что Элайджа не такой человек. Он не ждет от нее больше, чем она сможет ему предложить.
- Ты не представляешь, что со мной было, - прошептала Хейли, выпуская вампира из своих объятий. На какое-то мгновением ее посетило смущение, девушка даже опустила глаза, боясь встретиться с его взглядом. Что он может о ней подумать? Беременна от одного брата, а на шею вешается другому брату. Ей не хотелось его разочаровывать.
Но, похоже, Элайджу такие сомнения даже не посещали. Мужчина не изменил своего отношения к ней, казалось, он просто был счастлив, что все же нашел ее и теперь спешит вернуться вместе с Хейли домой, вот только она возвращаться не спешила:
- Элайджа, - схватила мужчину за руку в тот момент, когда он собирался уже идти, - Постой. Ты должен кое-что знать о ребенке.
Слова Тайлера звенели в ушах, подобно колокольному звону, волчица не могла вот так просто взять и пройти мимо них. Если бы это были обычные слова обиженного мальчика, она бы даже не стала обращать на них внимания, но Локвуд выглядел слишком уверенным в своей правоте, а потом этот Дуэйн… неизвестный оборотень прошедший стадию обращения в гибрида прямо у нее на глазах. Если это правда и Клаус действительно знает о чудесных способностях своей дочери, то об этом стоит поговорить. И не завтра, а именно здесь и сейчас.
Она отошла в сторону, опускаясь на поваленное бревно, пытаясь сообразить с чего же начать свой нелегкий рассказ. В голове столько мыслей и кажется, что каждая из них является главной, и каждую из них волчица должна поведать ему, но все же лучше начать с самого начала.
Набрав побольше воздуха в легкие, Хейли рассказала Элайдже о том, что ее похитил Тайлер Локвуд, бывший дружок и свободный гибрид, произошедший от родовой ветви Клауса. Слух о ее беременности дошел и до Мистик Фоллс, поэтому юноша здесь. Он навел справки о ней, разузнал некоторые подробности и интересные факты, что дало ему хорошую почву для размышлений. А затем все произошло по стандартному сценарию: похищение с целью избавления от ребенка, показательное обращение, только вот Тайлер не рассчитывал на то, что гибриды будут послушны ей… не ему, а именно ей.
- Клаус должен был об этом знать, - вздохнула после долгого рассказа, - Это единственное объяснение, почему ему вдруг так сильно захотелось иметь ребенка, - раздражение плескалось в ней, как вино в переполненном бокале, еще несколько мгновений и Хейли захочет найти этого гибрида и собственными руками выбить из него всю дурь, - Ему плевать на ребенка! Он даст ей родиться, чтобы использовать для создания гибридов.
Мысленно прокручивая в голове весь этот ужас последних несколько часов, волчица почему-то подумала о том юноше, который пожертвовал собой ради иной жизни… который стал на ее глазах гибридом, чтобы избежать ежемесячного превращения в волка.
- Но Дуэйн вел себя не так… Он больше подчиняется мне. Он не слушал Тайлера, но набросился на него по моему приказу.

Элайджа порывался отвести Хейли домой. Он искал более безопасное место для волчицы и ее будущего ребенка, стараясь оградить девушку от всех трудностей и тягот жизни. Вампир обещал позаботиться о ней и ее будущем ребенке, защищать их ценой собственной жизни, даже от самого Клауса. И Хейли была благодарна ему за это, хоть и противилась.
«Я сама могу о себе позаботиться. Я делала это долгое время», - бросила ему в ответ, но не потому что отвергала его помощь, просто девушка не привыкла, когда о ней заботились. Она жизнь прожила одинокой волчицей. Хищным зверьком с острыми клыками и когтями. Маршалл не привыкла рассчитывать на кого-то. Никто и никогда не станет ставить ее выше собственных приоритетов. Никто. Никогда.
Но сейчас она боялась себе представить, что могло с ней стать, если бы не Элайджа. Первородный вампир так вовремя появился в ее жизни и тут же взял под опеку упрямую своенравную волчицу. Он заботится о ней, защищает от недоброжелателей, помогает, окружает ее вниманием и теплом. Мужчина даже привел Хейли в дом, который она ошибочно считает своим, потому что Никлаус ни на минуту не дает ей забыть о том, что все, что ее окружает, это не навсегда, придет время и гибрид лишит девушку всего.
Но разве могла Хейли считать безопасным местом тот дом, где живет Клаус? В связи с последними событиями в ее жизни, волчице стоило опасаться его. Держаться подальше. Избегать встречи с ним. А лучше всего убежать.
Она сидела на сваленном бревне и совершенно не понимала, как ей дальше быть, когда все вокруг хотят использовать ее малышку в своих целях. Даже родной отец больше думает о создании армии непобедимых гибридов, чем о рождении собственного ребенка, который мог бы изменить его жизнь к лучшему.
Хейли отказалась возвращаться на фазенду бывшего губернатора Нового Орлеана, теперь жить с Клаусом не безопасно. Она вообще не хотела куда-то ехать. Внутри все кипело и переворачивалось. Гнев с раздражением смешивались в один коктейль. Где-то там заражалась лютая ненависть. Злость протекала по венам, и единственное чего ей сейчас действительно хотелось, так это найти первородного гибрида и просто посмотреть ему в глаза. Девушка надеялась, сквозь пелену безразличия прочесть в них хоть какое-то опровержение словам Тайлера. Наверное, за несколько месяцев общения с Элайджей, волчица тоже стала надеяться, что для него не все потеряно и еще можно что-то изменить.
Элайджа повел ее к старой хижине, где несколько минут назад волчица находилась в плену у того, кого считала своим другом. Видимо, ей судьбой не дано иметь друзей. Любой стремился предать одинокую девушку. А может, она заслужила такое обращение к себе? Ведь несколько месяцев тому назад по ее вине Клаус убил мать Тайлера. Может это такая месть?
«Какая разница», - вздохнула волчица, по пятам следуя за первородным вампиром, - «Все равно Клаус уже нашел его и вырвал ему сердце».
Почуяв запах врага, гибрид помчался сводить с ним старые счеты, а не искать беременную девушку, в одиночестве пытавшуюся спасти жизнь и себе и их еще не родившемуся ребенку, что опять доказывало, что Никлаусу плевать на малышку, ненависть к неверному гибриду для него важнее.
Когда они вышли к заброшенной хижине около залива, Клаус уже ждал их прохаживаясь возле мертвого тела Дуэйна. Хейли хмурила брови, сожалея о том, что ему все же не удалось выжить.
А вот первородного гибрида, судя по всему, забавляла эта ситуация. Он улыбался. Проявлял интерес к убитому, делая вид будто не в курсе происходящего.
Волчице в этот момент хотелось подойти к нему и залепить звонкую пощечину. А может кулачками побить его в грудь или схватить какую-нибудь палку и пронзить мужчину насквозь острым концом. Конечно, Никлауса это не убьет, но хотя бы заставит прочувствовать острую боль.
И Хейли уже стремительно направилась к нему, но была остановлена Элайджей, который решил высказать все родному брату от них обоих.
Девушка послушно встала позади вампира, скрестив руки на груди. Она поддакивала каждому слову, согласно кивала головой, хмурила брови и с лютой ненавистью смотрела на отца своего ребенка.
Девушка не ожидала, что тот сразу же признается во всех смертных грехах и раскроет перед ними карты. Вот только слова Клауса звучали убедительно. В них читалась некая доля обиды и разочарования, словно гибрид ожидал предательства от кого угодно, но только не от них… не от него… родного брата, который так смело обвинял младшего в желании использовать кровь ребенка для создания непобедимой армии гибридов.
Клаус вел себя уверено. Хоть ему и было больно, но он не подавал вида, вел себя достойно, как и положено королю Нового Орлеана.
Хейли уже начинала жалеть о том, что не послушалась Элайджу и повела его сюда. Волчица находилась на эмоциях и в силу своего положения могла натворить разных дел. Что она уже собственно и сделала.
Опустив виновато глаза в пол, волчица просто решила дождаться конца обвинительной бравады Клауса и вернуться на фазенду, чтобы принять ванну и отдохнуть после всех событий, случившихся с ней за последний двенадцать часов.
Но гибрид никому не прощает ошибок. Особенно таких грубых. Особенно родному брату.
Маршалл вскрикнула от неожиданности, когда Никлаус вцепился зубами в шею Элайдже.
- Клаус, что ты делаешь, - она кинулась на помощь к Майклсону старшему, помогая ему подняться на ноги, когда Майклсон младший его отпустил.
Ник ушел, окинув предателей тяжелым взглядом. Они остались вдвоем. Хейли не знала, что их ждет впереди, но она не собиралась оставлять Элайджу одного. К тому же ей совершенно некуда идти. Вернуться на фазенду равносильно собственной смерти. Да, и очень глупо идти туда, где ее никто не ждет и она никому не нужна.
Элайджа убедил ее в том, что с ним все будет в порядке. Укус гибрида не смертелен для первородного вампира, но все же ему придется несколько дней помучиться от различных галлюцинаций.
- Ну, с этим мы справимся, - пожала плечами девушка, осматриваясь вокруг.
Тайлер сказал, что это поселение принадлежало волкам из ее стаи, то есть Хейли стала на шаг ближе к своей цели. Ей так хотелось все бросить и отправиться на поиски той девушки, которая следила за ними, когда Локвуд привез волчицу сюда. Но разве могла Хейли бросить своего спасителя? Он столько раз помогал ей, столько раз выручал из беды, теперь пришла ее очередь отплатить ему тем же.
- Скоро стемнеет, - обратилась к мужчине, - Я думаю, нам лучше зайти в хижину и поискать там место для ночлега.
Хижина действительно выглядела заброшенной. Повсюду толстый слой пыли, старинная мебель, потрескавшаяся из-за отсутствия человеческого ухода, грязные окна, кое-где даже не хватало стекол, ветхая кушетка, какие-то серванты и шкафы, забитые различной мелочью. Все это хранило историю ее стаи. Этим когда-то пользовались ее предки.
Фотографии на полках хоть и выглядели знакомыми, но Хейли никого не узнавала на них, ведь она никогда не видела свою семью.
Перебирая какие-то бумаги в правом верхнем ящике комода, волчица желала найти хоть какую-то ниточку, которая и придет ее к биологическим родителям.
- Знаешь, ты не обязан мне помогать, - сказала она, заметив, что Элайджа тоже участвует в поиске и просматривает какие-то вещи, - Я и сама могу порыться в истории оборотней. Тебе сейчас лучше думать о том, что с тобой будет, когда яд гибрида начнет действовать. И твоя рана… мне кажется, ее лучше чем-нибудь обработать.

Несмотря на все ее уговоры Элайджа остался. Он продолжал просматривать чьи-то личные вещи, тонкими пальцами берясь за пыльную поверхность. Посреди всей этой древности, хранившей в себе всю историю оборотней, мужчина смотрелся слегка нелепо. Эта атмосфера подходила больше Хейли, которая привыкла не всегда жить в удобных апартаментах, ужинать в дорогих ресторанах, носить красивые платья от знаменитых кутюрье. Иногда она ночевала в вот таких хижинах, ютясь на полу, на каком-нибудь стареньком матрасике, разделяя свой кров с другими волками-оборотнями, в чьей стае ей приходилось гостить.
Утонченный, благородный, воспитанный, изящный Элайджа считался чужаком в ее мире. И не только потому, что был вампиром. Он вырос в неги и роскоши. Его окружали богатства, деньги, власть, могущество. Он никогда и ни в чем не нуждался. Привыкший спать на пуховых перинах, пить дорогие вина и носить галстуки стоимостью в несколько тысяч долларов, ему никогда не понять, что ощущает сейчас волчица, находясь посреди этого хлама.
Вампир никогда не почувствует той радости, что вот она разгадка великой тайны… уже где-то рядом. И очень скоро волчица узнает о своем рождении, о биологических родителях, о возможных родственниках, быть может, братьях или сестер.
Элайдже не понять ее. У него всегда была семья. Пусть не самая лучшая, не самая дружная, но, по крайней мере, для него не являлось загадкой то, кто на самом деле его родители.
И все равно Хейли была ему благодарна за то, что сейчас они находятся вместе в этой заброшенной хижине. Перебирают старинные вещи, рассматривают фотографии, перечитывают какие-то записи на ветхих страницах книг.
Он делает вид, что ему безразличен укус, зияющий на его шее, а она же беспокоиться о том, что может с ним случиться, когда наступят эти самые галлюцинации. Еще никто и никогда при ней не кусал вампира. Обычно это кровососы стараются оставить след от своих зубов на коже оборотня, а тут… вампир, да к тому же первородный, готовится принять этот укус, как какую-то меру наказания.
- Хорошо, - согласно вздыхает волчица, прохаживаясь по пыльному полу, - Поступай так, как считаешь нужным. В конце концов, нам обоим нужно будет как-то вернуться домой, - она подходит к какой-то коробке, берет оттуда картину с разбитой рамой и треснувшим стеклом. На ней изображена девушка, но Хейли она была не знакома. Ни что из этого хлама не приближало волчицу к желанной цели.
- И кстати, спасибо, что все-таки остался, хотя ты не обязан.
Упрямство у нее в крови. Девушка не привыкла прибегать к чьей-то помощи, не заплатив за нее сполна. Никто и никогда не относился к ней по-человечески. Не защищал так отчаянно. Не пытался вразумить на какие-то действия. Отговорить от глупостей.
Элайджа менял ее. Меня весь мир вокруг них. Ей нравились эти перемены, но она все еще боялась довериться первородному вампиру.
Знала, что он не причинит ей вреда, но какая-то ее часть боролась с этим противоречивым чувством, не позволяя волчице сделать огромный шаг вперед навстречу неизвестности.
Отложив в сторону разбитую картину, Хейли почему-то подумала о Майклсонах. Смотря на рамку, по которой шли три ответвления в разные стороны, девушка представляла на их месте три разных пути, ведь сейчас первородные находятся по разные стороны баррикады.
Она провела рукой по одной трещине, представляя на ее месте вампиршу. Ребекка хоть и поддерживает своего старшего брата, но все равно ведет свою тайную игру. Пробегая пальцами по второй линии, девушка отчетливо видит на ней Элайджу, только что разрушившего последние отношения с родным братом, защищая ее и ребенка. Он так старался сплотить свою семью. Собрать их по кусочкам воедино, но в последний момент все разрушилось, как песочный замок от сильного порыва ветра или нахлынувших на берег морских волн. Вампир все потерял. И теперь он, как и эта трещина, отправляется в одиночное плаванье по бурной реке жизни.
Касаясь третьей линии на разбитом стекле, Хейли вспоминает про Клауса. Как не красиво они с ним обошлись. Да, он совершенно не идеальный и практически всегда его поступки не приводят ни к чему хорошему. Он несет только вред. Разрушения. Скорбь и печаль. Но сейчас гибрид совершенно один, покинутый своими родственниками.
Волчица хмурит брови, вспоминая случившееся, несколько минут назад. Его взгляд. Полный призрения. Клаус возненавидел их обоих. Ей стало как-то не по себе. Видимо Элайджа тоже все время думал о своем брате.
- Ты думаешь о Клаусе?
Его ответ ничуть не удивил волчицу. Она уже давно привыкла к различному роду откровениям о прошлом семьи Майклсонов, поэтому даже не удивилась, когда мужчина признался в том, что и он не идеален. И его руки омыты чужой кровью. Он убивал. Обманывал. Шантажировал.
Никто из нас не идеален. Каждый способен совершать ошибки, но Элайджа, по крайней мере, раскаивается, а Клаусу похоже нравится быть не прощенным злодеем.
- И я совершала ошибки, когда в последний раз была в Кабо, - вздохнула Хейли, отвечая откровенностью на откровенность, - Мы все не идеальны. Просто большинство умирает, не успев раскаяться. Мы с тобой понимаем весь груз вины и ответственности за содеянное и готовы в любой момент понести наказание, - делает уклон на слово «наказание», как бы намекая на то, что Элайджа уже несет свое искупление, - А вот он нет. Совершая одни и те же ошибки. Танцуя на одних и тех же граблях, Клаус раз за разом заставляет нас всех усомниться в правдивости своих намерений касательно ребенка. И ты не виноват в том, что слова Тайлера произвели на нас большее впечатление, чем оправдание твоего брата. Он сам виноват, что за тысячелетие его существование, никто так и не научился доверять ему.
Хейли понимала, что своими словами она могла сделать Элайдже больно, ведь даже сейчас, когда рубцы на его шее от укуса все еще кровоточили, вампир до последнего надеялся на то, что не все потеряно. Что, перенеся все тяготы наказания, он сможет вернуться домой и попробовать наладить отношения со строптивым гибридом. Попросить прощения, если потребуется. Предложить пойти на компромисс. В общем, сделать все, чтобы сократить образовавшуюся пропасть между ними.
- И даже не смей сравнивать себя с Клаусом, - предупреждающе оскалилась волчица, - Ты не такой, как он… не такой, - чуть тише добавила девушка, не спуская взгляда карих глаз с лица первородного вампира.
Между ними повисла неловкая пауза. Так бывает, когда обычно нужные слова кончаются, и люди просто не знают, о чем еще сказать друг другу.
Она смотрит на него. Он смотрит на нее. Между ними возникает какое-то странное чувство. Ей хочется сделать шаг вперед. Заключить его в свои объятья. Провести рукой по коротко остриженным волосам. Вдохнуть аромат его тела, смешенный с ароматом его одеколона и свежей крови на воротнике его кофты. И прошептать о том, что все будет хорошо.
Но Хейли не смогла решиться на столь отчаянный поступок. Не могла позволить себе такой вольности. Намеренно обнять его, сократив при этом расстояние между ними. Приблизиться настолько близко, насколько это вообще возможно. Окунуться в этот омут карих глаз, которые почему-то потемнели и сейчас казались черными. Не могла. Потому что боялась.
- Тут жарко, как в парилке. Мне нужно на свежий воздух.
Очередная отговорка и Хейли вновь бежит. Но от чего? От ошибки или от своей судьбы?
Прикрываясь своей беременностью, девушка покидает обветшавшие стены заброшенной хижины, выходя на улицу.
Она открывает сетчатую дверь и тут же замирает на пороге. Около ее ног лежит небольшая черная книга в ветхом переплете. Наверное, ей уже больше сотни лет.
Волчица осматривается по сторонам, быть может тот, кто принес ее сюда прячется где-то неподалеку и она сможет поговорить с ним. Задать все интересующие вопросы. Пролить свет на свое рождение. Но вокруг никого не было.
Присев на корточки, поддерживая округлый животик руками, Хейли подобрала книгу. Это оказалась старинная библия с генеалогическим древом и вписанными датами рождения, идущими сквозь столетия.
Перелистывая ветхие страницы, девушка пробегалась глазами по надписям. Они были написаны от руки, красивым каллиграфическим почерком. Имена были выведены красивыми буквами, а даты рождения не менее красивыми цифрами.
Список обрывался на имени «Андреа Лабонэир». Именно это имя почему-то привлекло внимание Элайджи.
Хейли еще раз взглянула на дату рождения. Шестое июня тысяча девятьсот девяносто первый год. Эта дата была записана в старинной книге, и эта же дата стояла в ее паспорте.
Девушка не хотела признаваться в своем открытии, но видимо ее взгляд оказался красноречивее любых слов.
Ему стало плохо. Девушка помогла первородному зайти обратно в хижину.
Эту ночь они провели в хижине. Маршалл насильно уложила вампира отдыхать, чтобы он отдохнул и не напрягался лишний раз. Хотя на самом деле, она спешила от него отвязаться, чтобы поскорее остаться наедине с этой книгой, хранившей все тайны ее рождения.
Когда же Элайджа все-таки уснул, Хейли устроилась поудобнее на стуле рядом с ним и погрузилась в чтение.
Уже к утру, она прочла всю книгу от корки до корки, заучила некоторые фразы и особенности своей расы, запомнила некоторые рисунки, но туман в ее голове так и не рассеялся. Получив от кого-то этот поистине шикарный подарок, волчица так и не приблизилась к разгадке и не нашла ответов на интересующие ее вопросы.
А вот Элайдже стало заметно хуже. Он лежал на старой кушетке. Его пробила лихорадка. Тело сотрясалось в частой судороге, на лбу выступила испарина, губы пересохли и заметно потрескались. Вампир часто дышал, грудь сильно вздымалась, сердце отбивало бешенный ритм. Его бросило в жар. Все тело горело, словно это не она, а он был волком-оборотнем при обращении.
Отложив книгу в сторону, Хейли принесла мужчине воды.
- Держи. Выпей.
Маршалл помогла мужчине пристать и поднесла к губам край стакана, который смогла найти в этом ненужном хламе.
Она еще никогда не видела Элайджу в таком разбитом состоянии. Казалось, бессмертный вампир разваливался на части. То, что происходило с ним, убивало его изнутри. Методично выжигало. Заставляя корчиться от невыносимой боли.
Сделав пару глотков, он тут же свесился с кровати, кашляя и тонкими пальцами цепляясь за край кушетки. Тело отторгало воду и пищу.
Хейли старалась не дышать рядом с ним, ибо в таком состоянии и ей хотелось сунуть два пальца в рот и уединиться за каким-нибудь кустиком. Но сейчас Майклсон полностью зависел от нее, и волчица не имела права на слабости. Она должна была помочь ему. Ухаживать за ним. Находиться рядом. Держать за руку или прикладывать прохладные компрессы, чтобы сбить жар. Делать все, что угодно, но только не бросать его здесь одного.
- Ничего страшного. Все в порядке, - слабо улыбнулась девушка, вставая на ноги и относя стакан на стол.
Ей стало невыносимо душно находиться в этой хижине. Маршалл сняла с себя осенний кардиган бледно-розового цвета и бросила его на спинку стула.
Элайдже с каждым часом становилось все хуже, и она ненавидела себя за то, что ничего не могла с этим поделать. Но еще больше, волчица ненавидела Никлауса, который из-за собственнй гордости оставил их здесь одних. Ведь это именно из-за его жестокости, бесчеловечности, беспощадности, нелюдимости, они попали в такую ситуацию, и теперь Элайджа был вынужден терпеть весь этот ад, творящейся у него внутри.
- Напомни мне уничтожить твоего брата, когда вылечишься. Не хочу, чтобы меня кто-нибудь опередил, - попыталась пошутить, дабы хоть немножко разрядить накалившуюся атмосферу.
Они оба страдают. Он в большей степени. Она рядом с ним. И все это по вине обиженного мальчишки, не способного на прощение и понимание.
Ответ Элайджи заставил ее улыбнуться. Даже в таком состоянии он продолжает держать себя в руках и не терять силу духа.
- Говорят, что беременные в очереди не стоят, - пожала плечами, - Воспользуюсь моментом, пока малышка не родилась и отомщу твоему брату за нас обоих.
Разговоры о Клаусе стали ее раздражать. Волчица вышла на улицу. Пару раз вздохнула свежего воздуха. Осмотрелась по сторонам, словно опасаясь того, что за ними кто-то сможет следить, и вернулась к первородному.
Он вновь просил ее уйти. Такой же упрямый, как и на сама.
- Я не оставлю тебя в таком состоянии.
Девушка попыталась прикоснуться ко лбу, но тут тело мужчины неожиданно напряглось. Он стал выгибаться, как выгибаются при обращении. Руки выворачивались в разные стороны. Ноги не слушались его и произвольно дергались.
Недолго думая, волчица присела на кровать, укладывая голову первородного к себе на ноги. Одной рукой держа его за предплечье, а другую положила на лоб, пытаясь успокоить сильную дрожь во всем теле.
И тут произошла яркая вспышка и Хейли оказалась в чьей-то ванной комнате, занавешенной легкой тканью, оформленной в постельных тонах под дерево. Послышался звонкий женский смех. Элайджа несколько раз произнес имя женщины, купающейся в огромной стальной ванне. Она смеялась. Она завораживала. Она завлекала.
Красивая. Молодая. Энергичная. Эффектная. Полная жизненных сил. Незнакомка была рада появлению первородного.
Не выдержав натиска его воспоминаний, Хейли отдернула руки, чтобы разорвать контакт.
- Селест, - эхом повторила имя девушка, - Не знаю, кто она такая, но выглядит она весьма сексуально.
Упрямый Элайджа, не позволяющий ей заботиться о себе, вновь постарался подняться на ноги, чтобы уйти. Его смущала вся эта ситуация. Галлюцинации. Хейли, которая коснулась призраков прошлого и теперь знала о какой-то Селест.
Ее руки легли ему на плечи в попытке остановить его:
- Все в порядке. Элайджа, я понимаю, что на тебя так действует укус, и что при нормальных обстоятельствах ты бы не позволил мне проникнуть в твои воспоминания.
Маршалл попыталась опять уложить вампира на кушетку, но он заметно напрягся. Его стойка, даже сидя, была похожа на защитную, словно он чувствовал приближение опасности.
Сердце внутри больно кольнуло. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь проник к ним в хижину в тот самый момент, когда главный защитник находится во власти галлюцинаций о своем ретро прошлом.
Элайджа сказал ей о том, что за ними следят. Хейли тут же вскочила на ноги, подошла к окну, отодвинув старую штору. Действительно, неподалеку стояла девушка. Та самая девушка, которую она видела буквально вчера, когда находилась в плену у Тайлера Локвуда. Она звала ее. Просила о помощи, но незнакомка убежала прочь, лишь только следы на рыхлой земле твердили о ее существовании.
Но девушка вернулась. Зачем? Зачем вернулась и стоит теперь в оцепенении перед хижиной, где временно обитали первородный вампир и его спутница.
- Эй, - крикнула Хейли, выбегая на улицу, - Эй, постой, - но незнакомка вновь убежала.
Волчица хотела броситься за нее следом, но ответственность за Элайджу останавливала ее.
Застыв на месте, Маршалл в течение нескольких секунду металась из стороны в сторону, пытаясь принять правильное решение: догнать беглянку и расспросить у нее о стае оборотней, обитающей в этом поселении или остаться рядом с Элайджей и поддержать его в трудную минуту.
Как бы ей не хотелось стать на шаг ближе к разгадке своего рождения, мужчина, страдающий от укуса собственного брата, был почему-то для нее важнее.
Хейли вернулась в хижину, намеренно избегая вопросительного взгляда первородного.
Она взяла в руки небольшую чашку, набрала в нее прохладной воды и принялась накладывать компресс ему на лоб. Его тело все еще сгорало в агонии. Кожа покрылась крупными каплями пота. Каждый вздох становился тяжелее. И ей стало страшно. Этому наказанию конца и края не было видно. Переживет ли она следующую бессонную ночь, без устали ухаживая за больным вампиром, совершенно забывая о себе и своем ребенке?.