Прекрасный мир, начинающийся с ясного голубого неба, зелёной травы, манящего, дурманящего аромата свежести, жизни и свободы, бескрайнего пёстрого леса, где бежит шумный ручей и целыми днями поют птицы, тянется до самого горизонта, пока не превращается в тонкую полосу вдали. В один миг он пропадает, растворяется в золотых лучах взошедшего на небосвод великого светила. Насколько он, мир, велик? Можно ли его обойти, обежать или измерить лентой? Кто-нибудь ранее занимался этим? А, может, уже есть ответы?
Девушка с длинными волосами, что тянутся за ней золотым шлейфом, бросается к шкафу и начинает водить длинным худым пальцем по обложкам немногочисленных книг, пытаясь найти нужное название - зацепку. Что-то связанное с измерениями, жизнью за пределами башни, возможно, рассказ про путешествия... Но то, что она видит, - бесчисленный ряд сказок и историй, имевших место быть давным-давно, а также нескольк поваренных книг. Она узнаёт героев, сюжеты, события и свои впечатления, но - не может такого быть! - ничего про путешествия. Ни слова, ни упоминания, ни воспоминания. В панике она быстро, но бережно листает страницы книг, всем сердцем надеясь, что промелькнёт тема про кругосветные странствия, приключения и исследования. Не хочется ей верить и не верится, что она единственный человек, чью душу взволновал этот непростой вопрос. Должны быть другие, и они, безусловно, были! Ведь столь прелестно и сильно желание изучать, открывать и исследовать, ошибаться и в конечном счёте находить ответы! Ей досталась лишь крупица всей гаммы ощущений, что испытывает человек, докоснувшийся до чего-то нового и неизведанного раннее, но вечного и простого для будущего. Рапунцель, проводя эксперементы с рецептами различных блюд, испытывала похожую эйфорию, необыкновенную радость и счастье. Но что такое новый вид лимонного пирога по сравнению с новыми землями? Верно, ничто. Эмоции, вызванные успехами в кулинарии, походили на азартный огонь открытий так же, как рыжевато-золотая белка на крысу.
Но как бы ни было велико желание увидеть на страницах подсказку, как бы ни светилась в больших зелёных глазах надежда, реальность была сурова; она покачала головой, сказав: "Довольствуйся тем, что имеешь".
Со смиренностью побеждённого, девушка поставила обратно книги и, обессилев, упала на стул. Если бы только матушка была здесь! У неё, как у Афины из древнегреческой мифологии, всегда был готов ответ на всё: будь то рецепт зальцбургских клёцок или причина, по которой хамелеоны меняют цвет. Рапунцель не переставала удивляться её познаниям и восхищаться ими, тем не менее ловила себя на мысли, что нравом матушка порой напоминала Геру. Перемены в настроении Готель нельзя было предугадать; они возникали так же внезапно, как грозовые тучи в прекрасный, солнечный день. Её резкие ответы, действия и проницательный взгляд тёмных глаз заставляли Пунц каждый раз робеть и ёжиться, будто от порыва холодного ветра. Рапунцель понимала, что матушка гневается из-за её любопытства и наивности, отчего постоянно корила себя за неблагодарность. Каждую неделю Готель покидала башню, чтобы купить все необходимые вещи; она всегда была добра и мила с Пунц - обидные шутки не в счёт - и, конечно же, берегла её как зеницу ока. Поэтому башня должна казаться спасением, а возможность быть в ней - благословением свыше. Но жизнь в последнее время походила на пытку, как бы ни старалась Рапунцель переубедить себя. Матушка рисковала своей жизнью, каждый раз выходя к эти жестоким созданиям, которые смели называть себя людьми. С другой стороны, разве не осталось в том, внешнем мире, добра? Может, в чьём-то крохотном сердце таится не жадность, а любовь? Может быть, эгоизм - способ защиты? И, конечно же, дети! Малыши - ангелы, спустившиеся с небес, - прочла где-то Пунц. В чём же, как они могли провиниться? Как они могли быть злыми?! Новый год - новые вопросы. Они смешивались с подростковой активностью, упрямством и отчаянной мечтой найти себя в жизни. Покинуть клетку - башню, рутину, сбросить оковы прошлых лет - старое мировоззрение, и промчаться вихрем по лугам, полям и городам. Наслаждаться каждой секундой, вздохом, чувствовать свободу. Об этом грезила юная, наивная Рапунцель, бережно расчёсывая свои длинные волосы.
Но...
Она была заложницей... нет, не каменных стен, а своего дара. Она любила и благодарила небеса за такую щедрость, однако на своих хрупких, худых плечах несла тяжелую ношу ответственности. Сердца многих людей, как говорила матушка, давно сгнили и покрылись плесенью - отголоском дурных деяний. Люди раньше, в детстве, пытались отрезать волшебные волосы девушки, - Рапунцель с заботой тронула каштановый короткий локон. Предавший одни раз предаст ещё. Нельзя им верить, глупо надеяться.
Пунц подошла к окну, открыла расписные ставни и, облокотившись на подоконник, потянулась к светлому дню, улыбнулась краем губ резвым лучам солнца и стала слушать дивное пение птиц.
Паскаль тут же выпрыгнул, радостно на неё взглянул и качнул головой в сторону запретного мира.
- М-м, - задумчиво протянула она, - нет. Ты же знаешь, Паскаль, что нельзя. Тем более, когда здесь неплохо!
Хамелеон лишь фыркнул в ответ. Она обернулась к комнате, чьи краски на свету засияли. Вернулась к привычной жизни, выпустив мечту на волю. Некоторые вещи нужно просто отпустить и забыть.
Рапунцель взяла свою любимую, затёртую до дыр, книгу рецептов и лукаво посмотрела на своего зелёного друга.
- Как думаешь, шоколадные кексы или холодный суп? А, может, и то, и друг...
Речь девушки прервал резкий, оглушительный звук, столь непривычный здесь, что она пронзительно всрикнула и вместе с Паскалем бросилась к лестнице. Чтобы в случае опасности укрыться в своей комнате наверху,
Поднялся клуб пыли - не ясно, откуда она взялась, - среди которого виднелся силуэт. Если Рапунцель не ошибалась, то это была девушка, возможно, её ровесница. Уже можно было различить огненно-рыжие длинные волосы и смотрящие со страхом большие голубые глаза. Незнакомка была нагая.
- Кто вы? - как можно спокойнее и увереннее постаралась сказать Рапунцель, вооружившись кисточкой.

Отредактировано Lily Evans (08-07-2014 18:20:17)