Как прекрасно, когда у тебя есть возможность и время подняться на крышу какой-нибудь высотки и просто полюбоваться на ночной скайфол. В такие редкие моменты ощущаешь себя поистине свободным, и приходит душевное успокоение. На такой созданный руками человека пейзаж можно смотреть минутами, часами и даже сутками! Никогда к тебе не придет усталость лицезреть это чудо. А одним теплым июньским вечером произошла настоящая волшебная история с обычной девушкой, которая явно не ожидала такого поворота событий.
Вся сказка начинается с того, что достаточно юная особа по имени Али, не спеша, продвигалась в сторону дома, в которой находилась её квартирка. Фактически это была не её собственность. Просто Джек приютил светловолосую, когда та осталась без доллара в кошельке и временного жилья. Они делят помещение на двоих и вполне удовлетворены таким раскладом. Миллер располагается на большой кровати в отдельной комнатке, а Роуз спит на скрипучем, но очень удобном диване в гостиной. Каждый из их заботится друг о друге и время от времени готовят вместе завтрак, обед или ужин. За все время они стали хорошими друзьями. Но вернемся к Мэрилин. Она шла в умеренном темпе, стуча каблуками босоножек на шпильке. Вместе с этим она успевала на ходу разглядывать частные дома и высокие здания, которые попадались по дороге. Они совсем не были похожи на тот домик, в котором обитала семья девушки. Окружение навеяло на неё некоторую тоску по родному городу и умерших родителях. Жаль, что они не видят того, чего добилась их сильная во всех смыслах дочь.
Наконец, она настигла место своего пребывания. Потребовалось меньше минуты на то, чтобы войти в высотку, добраться на лифте до нужного этажа, вставить ключ в замочную скважину и, сделав несколько поворотов в правую сторону, попасть в помещение, которое за всё время пропахло одеколоном и духами, пиццей и жареной курицей. Али зашла и захлопнула за собой дверь. Сейчас ей так хотелось сбросить с себя всю стягивающую одежду и скинуть тяжелую сумку, а после погрузиться в теплую ароматизированную ванну. Но она всё сделала несколько иначе. Бросив сумку на диван, переодевшись в более удобную одежду, которая больше походила на пижаму, сделав себе на голове какой-то детский хвостик, девушка решила провести этот остаток вечера и начало ночи не в ванне, а на крыше дома. Ей захотелось взглянуть на ночной Лос-Анджелес с высоты почти птичьего полета.
Прихватив с собой шерстяной плед, Али вышла из квартиры в одних тапочках и пижаме. Нужно было подняться на самый верхний этаж, а там уже как повезет. Дверь оказалась открыта. Только выйдя на поверхность крыши, она почувствовала свежий и прохладный порыв ветра, ударивший ей в лицо. Светлые волосы, забранные в хвост, поднимались и опускались, подхваченные этим же ветром. Девушка устроилась на какой-то бетонной темной коробке. С этой точки открылся просто невообразимо красивый вид. Лос-Анджелес пылал от многочисленных зажженных огней. Где-то недалеко тихо играла музыка. А если поднять голову вверх, то можно было, прищурясь, попытаться найти много знакомых созвездий. Здесь Роуз чувствовала, что к ней приходит расслабление и успокоение после любимой, но выматывающей работы.

Динь летела нехотя, если бы можно было так сказать про полет – она плелась за Питером. Вот уже который день они блуждали среди миллионов искусственных огней больших городов.
Откуда интересно у этих людей такая тяга к гегантомании? Вы посмотрите какие огромные дома они строят? Зачем? Для кого?
Эти постройки казались Тинк клыками,  город словно  весь состояла из клыков, не город а зверь. Б-р-р-р.
Динь нравились искусственные огни, они были яркие, не обычные, но все-таки не настоящие. Они не шли ни в какое сравнение со светом звезд, утопающим в черноте вселенной, или светом её самой и ей подобных. Тинк, была не такой уж и старой феей, по меркам фей естественно, это хорошо ещё что Питер не знает сколько ей лет в пересчете на их время,  а то от его обзывалок в стиле древней старухи она бы ни за что не отделалась. Но сейчас не об этом. Тинк припоминала, что когда - то очень давно свет таких вот ламп людям заменяли феи,  но это было очень и очень давно.
Фея не единожды порывалась сказать Питеру, что пора домой но что-то её останавливало. С одной стороны, она была рада, что Темная стона их острова исчезла, с другой - было абсолютно не понятно куда? Более того это нарушала хрупкое равновесие острова, что могло…тут мысли привычно прерывались. Тинк просто не представляла, к чему может привести такое исчезновение, но была уверенна, что ни к чему хорошему. Они были в пути уже довольно давно, но ни как не могли найти проклятый Сторибрук. Фее иногда казалось, что она чувствует его, словно слабое эхо в лесу, но настолько неясное, что тяжело было сказать, даже с какой стороны это эхо звучит.
– Надо узнать, где мы!
Наконец-то он признал, что мы заблудились! Тинк настолько устала от этих бесплодных поисков, что даже сил на пару уколов насчет «потрясающего умения Пэна ориентироваться на местности и предусмотрительности в путешествиях»  у неё не было. Она только вяло кивнула, последовав за Питером.
– Динь! Не помнишь, мы уже бывали здесь раньше?
Тинк осмотрелась, у неё появилась смутное воспоминание и на этот раз, в отличие от Строибрука она сумела поймать его за хвост.
-Были! Точно были Питер. Тинк подумала пару секунда, нахмурив брови от напряжения.
- Только очень и очень давно. Разве ты не помнишь?
Динь, в отличие от Питера не нуждалась в чарах забвения острова. Детская непосредственность была частью её натуры, она могла бы повзрослеть, просто если бы захотела, а потом стать опять юной, а вот Питер…. Чем отличается ребенок от взрослого? Если убрать физиологию? Честно говоря,  мало чем. Главное отличие взрослого от ребенка это наличие опыта, из которого он делает те или иные выводы, видимо что бы сохранить детскую душу Пэна, остров и  отнимал у него то, что сделало бы его взрослым – опыт, а вместе с ним и память. С одной стороны это ужасно, и очень не справедливо по отношению к волшебному мальчику, а с другой, за все в этом мире надо платить, а уж за вечное детство – тем более. Питер заиграл, и Тинк удобно устроившись у него рядом на плече, зачарованно начал слушать. Все-таки он безумно талантливый музыкант. От его музыки даже усталость куда-то исчезала, уступая под натиском мелодии.