Лес никогда не спит. С утра до ночи, беспрерывно и безустанно, он дышит: щебечет, шуршит и перекликается разными голосами животных. Лес, словно спящий древний титан, раскинулся между заснеженных гор и чистых озер. К странному гостю многовековой гигант отнесся снисходительно, укрыв его от лишних глаз и позволяя ему побыть одному. Но при этом не дав ему стать одиноким. Только вот трудно им не сделаться, когда от всего отречен.
Вечер густым туманом опустился на темные еловые ветки, ночные животные постепенно выходили из сна и начинали свое мелодичное перешептывание. Но тот, кто не нуждался во сне, лишь молча наблюдал и вслушивался в голос самого леса. Щекотливое ощущение свободы проносилось по телу легкой волной, создавая впечатление единения с природой и ее манящей дикостью.
Но Рафаэль не ее часть и даже не составляющая, нечто извне, недозволенно могучее. Прежде всего, он  здесь гость и каждая мелочь время от времени напоминала архангелу об этом: резкая смена погоды, крайне напуганные лесные обитатели и многое другое. Небожитель любил наблюдать за подобными творениями отца, довольно часто и подолгу засиживаясь и рассматривая заплутавшего зверя вблизи собственного убежища. И чем больше он изучал их повадки и их самих, тем ближе они позволяли себе подойти к странному визитеру, а позже и вовсе свыкнувшись с его присутствием.
Однако ночное время Раф предпочитал проводить рядом с хищниками, а те, словно актеры, демонстрировали ему свои зрелищные представления. Но эта ночь не была похожа на предыдущие. Лес буквально замер вместе со временем и было похоже, будто он пытался к чему-то прислушаться. Тут явно кого-то ждали.

Яркая белая луна освещала звериные тропы, роняя мягкий свет через ветви, и словно звала гостя пройти чуть дальше, туда, где раскинулась широкая поляна. Высокая трава кое-где примялась, открывая вид на небольшой холм и темное усыпанное звездами небо. Парень сделал еще несколько шагов и остановился, увидев на том холме силуэт, который оказался крупным самцом благородного оленя. Тот тут же обратил свое внимание на пришедшего, не торопясь поднял голову с огромными рогами и гордо выпрямился, словно демонстрируя свое величие заплутавшему. Он спокойно рассматривал архангела до тех пор, пока не послышался этот резкий шум неподалеку. Животное одним рывком отскочило в сторону и нырнуло вглубь леса, исчезнув где-то во тьме.
Рафаэль уверенно последовал к источнику звука, осторожно обойдя старое поваленное дерево, за которым нечто притаилось и озлобленно рычало. Раздвинув перед собой колючие ветки кустарника, он сделал еще один шаг вперед и замер, наткнувшись взглядом на него. Попав лапой в тугой капкан, хищник небывалых размеров прижался к земле, будто только и ожидая появления гостя. Темная шерсть в свете луны казалась самой мглой, глаза недобро поблескивали. В них были видны боль и некоторый испуг - нет, не та глупая и пустая трусость - гордая хищная опаска. Грозное рычание и оскал явно показывали, что здесь ему не были рады. Но, так или иначе, выбор у волка сейчас был не велик - либо усмирить свой пыл, либо остаться в железных тисках и истечь кровью. Парень вытянул обе руки вперед ладонями, показывая, что не намерен причинить животному вред, и медленно опустился на корточки рядом, не отрывая внимательного, но холодного взора от зверя.
- Я не сделаю тебе ничего плохого, - ровным и спокойным тоном произнес архангел, чуть склонив голову набок. – Я могу помочь.

Дождавшись позволения, архангел придвинулся ближе и перевел взгляд на поврежденную конечность существа, для начала внимательно осматривая ее. Металлические зубья глубоко вонзились в заднюю лапу зверя, содрали кусок шерсти вместе с кожей, видимо, когда волк пытался высвободиться. Хоть животное и было достаточно сильным, но прочная цепь, которая удерживала капкан на месте, надежно обвивала ствол крепкого дерева. Сжатые челюсти ловушки обнажили волчьи мышцы и кость, темная кровь текла на примятую хищником траву. В воздухе видал навязчивый запах железа и мокрой шерсти.
Как только рука юноши дотронулась до раненой лапы, сразу же послышалось грозное утробное рычание. Но не столько из-за боли, сколько от недоверия чужаку и небожитель прекрасно это осознавал. Выбора все равно не было. Он поддел пальцами сжатые челюсти капкана, без особого труда ослабляя его хватку и разнимая холодные створки.  Рафаил хотел было  затянуть рану хищника, но тот, видимо, имел совсем другие планы. Ловко извернувшись, волк одним резким движением вгрызся в руку парня. Острые клыки порвали тонкую ткань рубахи и глубоко впились прямо в предплечье. Кровь тут же расплылась по светлому рукаву алым пятном, испачкала пасть озлобленного зверя, стекая по уголкам его рта. Это пронеслось перед глазами словно вспышка, как было принято и всегда, архангел боли не почувствовал, лишь легкое неудобство… и ярость. Он был готов уже собственноручно свернуть животинке ее мохнатую шею, но в момент увидел, как трясется поврежденная рука, будто бы что-то изнутри ее прожигало. Рафаэль зажал кровоточащий укус, понимая, что что-то тут не так, и поднялся с земли, вновь обращая свое внимание, на неблагодарного спасенного, который решил, что сейчас самое время смыться, и грозным тоном громко выдал.
- Стоять, - глаза архангела сверкнули ярким серебром, слабый лесной ветерок резко сменился холодным порывистым ветром, поднимая в воздух копну упавшей листвы. – Стой, я тебе сказал.

Укус стал болезненно пульсировать, а кровь стекала по пальцам, зажимающим рану. В вессель словно пустили порцию вязкого и жгучего яда, в сознании мутными, но яркими вспышками возникали какие-то странные картины. Порывистый ветер все еще бушевал, явно приводя зверя в замешательство. Но ведь и зверь был не таким уж и простым. Волк несколько замялся, вновь злобно рыкнул, а затем, как по волшебству, предстал перед архангелом молодой девушкой. Теперь все стало более менее понятно.
Одним стремительным рывком парень преодолел расстояние между ним и волчицей, резко схватил ее за грудки и прижал спиной к дереву, в упор смотря своими сверкающими глазами на ее слишком спокойное личико. Он был в ярости. Да как она вообще посмела?
- А теперь объясни мне - зачем? - процедил каждое слово парень, но сказал он это таким тоном, словно не в его руку вцепились острые клыки хищницы. Под сжимающимися пальцами ее кожаная куртка жалобно заскрипела, Рафаэль даже не заметил, как невысоко поднял нарушительницу над землей. В голосе дрогнула нотка сочувствия, но она быстро сменилась былой безэмоциональностью. - Я ведь помочь тебе хотел... 
Руку опять стянуло болезненной судорогой, от чего Раф стиснул зубы сильнее и поморщился, ожидая ответа виновницы всего этого беспредела. Он бы запросто мог одним щелчком пальцев избавиться от существа, навлекшего на него столько проблем, но кто даст гарантии, что избавившись от волчицы, он не устроит для себя куда большие неприятности?
- Ты меня в это впутала, ты и будешь выпутывать, поняла? - строго и уверенно выдал парень, опуская девицу обратно на землю. Рафаил приложил к укусу ладонь, глаза снова сверкнули ярким серебристым светом. Рана моментально затянулась, но сам яд стремительно расплывался по всему весселю, захватывая его, как захватывает сухую листву пламя. Он перевел взгляд на свою "пленницу" и совершенно серьезно предупредил, вытирая кровь с ладоней о края своей куртки. - Решишь сбежать - я от тебя и мокрого места не оставлю.

Наглая и самонадеянная девица вызывала у Рафаэля бурный всплеск возмущения. Ни тебе благодарности, ни уважения. Ни страха. Она вела себя с ним так, словно была вовсе бессмертной или просто любила поиграть в опасные игры, такие как "Поиграй на нервах у архангела". 
Ветер постепенно затих, а свечение померкло, снова придавая парню вид вполне такого нормального человека. На лес наползла почти непроглядная темень, лишь редкие тонкие лучи лунного света пробирались через густые ветви деревьев, но глаза быстро привыкли к этой темноте. Между двумя завязался разговор, который с самого начала был той самой сдерживающей тонкой гранью, предотвращающей рукоприкладство...
- Мерой предосторожности?! Вообще-то я помочь тебе хотел, если ты не заметила, - голос чуть слышно срывается от возмущенного тона, а брови вопросительно изогнулись. - К тому же, как предполагаемый человек я был безоружен.
Доверие. Штука настолько хрупкая и изменчивая, что порой кажется какой-то обманкой. Это интригующая игра с припасенными подлянками для обеих сторон, в которой и ведущий и ведомый могут оказаться жертвой предательства.
- А об этом я еще подумаю, - недовольно заявил парень, одарив виновницу строгим коротким взглядом, и в миг даже дара речи лишился от дерзости девушки. - Ооо, да я безмерно рад и поражен твоей невиданной щедростью, наидобрейшая волчица! - он всплеснул руками, сверля хищницу гневным взором. Дыхание сперло нахлынувшего негодования, от чего юноша только беззвучно шевелил губами, а в голове крутилось как на заевшей пластинке "Вот ведь наглость!". - А в твою прекрасную голову не приходила мысль о том, что я не горю особым желанием принимать такие дары?
Он процедил каждое слово, так, чтобы собеседница уяснила то, как он относится ко всей этой ситуации, при этом пытаясь унять в себе желание рвать и метать. Он рвано и тяжело вздохнул, поджав губы, и прижался спиной к стволу большого дерева, продолжая вынужденную беседу.
- Избавиться от охотников? Предлагаешь мне их убить? - с некоторой брезгливостью переспросил Рафаэль, на лице отчетливо читалось "Ты же понимаешь, что эта затея полный отстой?". Но в какой-то момент он будто на что-то отвлекся, брови снова насупились и крылатый посуровел. Он не знал, как теперь его "звериный бонус" будет взаимодействовать с архангельским набором способностей и в какой степени его старые способности будут теперь подвластны ему. Уже сейчас его не покидало странное ощущение... Словно кто-то чужой забрался ему вовнутрь, по-хозяйски копошился где-то там, в груди, запускал свои грязные когтистые пальцы в саму его сущность. От этого передергивало и становилось тошно, крупная неприязненная дрожь изредка проходилась по телу. Как занятно - архангел делит вессель со зверем.