Вечная жизнь представляется бесконечным праздником, неисчерпаемыми возможностями, удовольствием от прожитых дней, последний из которых не наступит никогда. Милая картинка. Идеальная для всех идиотов, жаждущих обращения в высшее существо без слабостей, способных привести к смерти или старости, что в каком-то смысле, даже хуже. Немногие способны воспринимать реально во всей её полноте, замечая не только плюсы, но и все то, что вполне может отравить даже самое прекрасное продолжительное существование. Часть вечности – бесконечная череда потерь, необратимая смерть тех, кто небезразличен, как не пытайся предотвратить нечто подобное. Особенно больно терять тех, кого, казалось бы, не должна была коснуться участь живых людей. Как показывает практика, настоящая смерть находит каждого, рано или поздно, при самых различных и неожиданных обстоятельствах, которые невозможно предугадать или предотвратить. Я знал, что значит разом потерять всех, кто дорог, еще с человеческой жизни. Помнил тот день, когда были убиты все члены моей семьи, как на моих руках умирал отец, помнил ту беспомощность, которую ощущал в тот момент, когда не мог изменить то единственное, что действительно имело значение. Это было не то чувство, с которым я хотел идти по вечности, потому крайне внимательно следил за тем, кого пускаю в свое холодное уже мертвое сердце. И даже при всей моей дьявольской осторожности, я вновь ощутил эту непереносимую боль уже во второй раз. Никогда не думал, что смерть Годрика уже не будет казаться мне худшим событием за всю историю. Но, это был его личный выбор, решение уйти, которое я не имел права оспорить, которое должен бы уважать и попытаться принять. Нора же никогда не хотела умирать. Мне казалось, что достаточно жестокая месть поможет уменьшить боль, которую я чувствовал каждый день с той секунды, как моя сестра превратилась в ярко-красное кровяное месиво на кровати. Что ж, по крайней мере, я смог двигаться дальше. Навел относительный порядок в моем округе, вернул свой бар, даже на время увлекся политикой, помогая вампирам наладить былое положение в обществе. Уже полгода, как я вновь занимал свой трон в баре, пил горячую свежую кровь, трахал женщин, терпел одержимость Пэм моими волосами, в общем, в моем мире воцарилась гармония. Ровно до тех пор, пока одна ведьма не упомянула вскользь о существовании «иной стороны», куда попадают все сверхъестественные существа после смерти, и которая начала разрушаться, уничтожая всех внутри уже навсегда. Как всегда, первая моя мысль была о Создателе, но тут я вспомнил, как Лилит убивает его на наших с сестрой глазах. Только сейчас я понял, как мы могли это видеть, это действительно произошло, просто на иной стороне. Годрик был мертв, окончательно и бесповоротно, однако там все еще была Нора, запертая в чертовом загробном мире, обреченном на разрушение. Однажды я уже подвел её, больше этой ошибки допустить не собирался. Мертвая ведьма долгое время упрямилась и не открывала великую тайну о том единственном, кто мог помочь вытащить вампира с иной стороны. Пусть у меня нет терпения, зато я всегда знаю, как уговорить женщину рассказать мне все интересующие меня секреты. Она привела меня к колдуну-вуду, который, кстати, оправдал абсолютно все мои ожидания и ярлыки из дешевых фильмов ужасов. Скелеты котят, большой барабан, сладковатый аромат разнообразных наркотических веществ и кость в носу. Скажу честно, в первые минуты мне показалось все слишком комичным. Даже условия предстоящего обряда были словно из сценария то ли банального ужастика, то ли странной порнухи с мистическими мотивами. Требуется жертва богу Смерти в виде тринадцати потомственных ведьм-девственниц, погибших одновременно с помощью особого кинжала из кости живого мертвеца. Достать кость вампира было несложно, гораздо проще, чем найти такое число невинных ведьм. Кто же знал, что этот народ настолько развратный. В любом случае, сейчас уже все было готово для ритуала.
Большая мрачная комната с цепями по периметру, к которым были прикованы все еще живые смертельно напуганные девушки. Кинжал приятно обжигал холодом мою ладонь. И, конечно же, колдун, удобно умостившийся в странной позе прямо на полу, посреди своих извращенных игрушек. Не самая приятная атмосфера, далеко не то, что я бы желал Норе увидеть первым по возвращению к жизни. Зато кровь ведьм еще не успеет остыть к тому моменту, как моя сестра воскреснет, ей не помешает свежий ужин. А колдун все медлил.
- Сколько еще ждать? – в очередной раз спрашиваю уже с откровенным раздражением в голосе и скрещиваю руки на груди.
- Мне казалось, бессмертные умеют быть терпеливыми, - все тем же загробным голосом ответил колдун, которые уже всерьез начинал бесить меня своим слишком уж спокойным отрешенным взглядом.
- У моей сестры на той стороне нет времени на терпение, - отрезаю я, но после решаю прояснить несколько деталей, о которых, вполне возможно, уже упоминал: - Зато у меня времени бесконечный запас. Если с Норой что-то случится из-за того, что ты тянешь с ритуалом, я вырву твои кишки через задницу и скормлю тебе их или задушу ними. Пусть это будет сюрпризом для тебя, - добавляю совершенно не угрожающим тоном, скорее просто вполне серьезно объясняю колдуну перспективы нашего совместного будущего. Впрочем, особо напуганным мой собеседник не выглядел. Его лицо было все таким же спокойным, когда он озвучил ответ:
- Мы ждем, когда луна осветит мне путь. А теперь замолчи. Когда я подам знак, принесешь жертву, и через несколько минут сможешь обнять сестру.
Совет о молчании я решил принять тут же, так как не видел смысла отвлекать колдуна от созерцания черного неба в огромные окна комнаты, в любом случае, мои слова он к сведению принял. Мне же оставалось лишь ждать. Еще несколько мучительно медленных минут, пока неизвестно откуда на небе показалась неестественно большая луна, освещая комнату холодным бледным светом.
- Пора.
Короткое мрачно-торжественное слово служило оговоренным сигналом для моих действий. Колдун начал бормотать что-то на неизвестном даже мне языке, его глаза закатились, от него словно пошел пар. Впрочем, рассматривать его за работой в мои обязанности не входило. Крепче сжимаю кинжал в руке, настраиваюсь на максимальную скорость тысячелетнего вампира и за секунду проношусь по комнате, мгновенно перерезая горло каждой из ведьм. Останавливаюсь посреди комнаты в нескольких шагах от колдуна и оцениваю ситуацию. Чисто выполненная работа, моментальная смерть девушек, мой приятель в глубоком трансе продолжает бормотать сверхъестественную ересь, а по комнате внезапно проносится холодный ветер, наполненный шепотом, душераздирающими криками и чем-то еще. Нет, не смертью. Чем-то гораздо хуже Смерти.

Я не видел её лицо уже полгода. Для вампиров это вовсе небольшой промежуток времени, пролетающий в одну секунду, всего лишь миг в вечности, едва заметный и едва ли значимый. Раньше мы находились вдали друг от друга годами, десятилетиями, но я никогда не скучал по Норе больше, чем сейчас. Быть может, дело было в том, что тогда я знал, что она жива, мог представить, как она строит гениальные политические заговоры, невинно гуляет где-то под этими же звездами, красиво убивает, как кровь струится по её губам, подбородку, капая прямо на грудь. Где бы я ни был, я всегда ощущал её присутствие, она всегда была в моих мыслях, даже когда я сам об этом не подозревал. Кровь от моей крови. Дети одного Создателя. Связь между нами была сильнее всего существующего и невозможного, как бы далеко мы не находились друг от друга, до самой смерти. И когда она настала, разлучив меня с самой близкой женщиной, я чувствовал лишь пустоту, о которой было проще не задумываться вовсе. Теперь же в моей голове внезапно всплыли все те мысли, эмоции, которые я прятал в самых далеких уголках своей души, в существование которой не особо и верил. Я вновь увижу её. На какую-то секунду эта мысль стала реальной, впервые за все это время я позволил себе действительно поверить, что это произойдет на самом деле. Я так привык к необратимости смерти, то единственное, на что у меня никогда не было влияния, что я никогда не имел возможности исправить, спасая тех немногих, кого любил. И вот, наконец, я нашел решение и этой проблеме, той самой, которая выводила меня из себя больше всего. Впрочем, взамен появилась совершенно новая, одна из тех, с которыми я терпеть не мог сталкиваться, потому и держался подальше от привязанностей и любых продолжительных отношений. Что ей сказать? Что принято говорить вампирше-сестре, которая полгода назад умерла по твоей вине, провела это время на иной стороне, начавшей разрушаться, и которую едва успел вытащить оттуда вовремя и вернуть в мир живых? Для таких ситуаций вообще есть какие-то шаблоны или обязательные фразы? Любые слова, которые сейчас могли прийти в голову казались слишком банальными и пустыми, ни одни из них не могли описать отношения вампиров, обращенных одним Создателем одной кровью, ничто не могло передать эту боль потери или желание прикоснуться к ней еще хоть раз. Хотя, кого я обманываю? Для меня никогда не было достаточно «еще хоть раз», мне всегда хотелось всего и сразу, обретать навсегда, владеть целиком и полностью. Кажется, я уже знал, как будет выглядеть наше воссоединение с Норой. Нам никогда не нужны были лишние слова, чтобы передать ту особую привязанность, которую чувствовали друг к другу все эти столетия, мы понимали друг друга без лишних банальностей и глупостей. Осталось только дождаться возвращения сестры, ведь сейчас каждая чертова секунда длилась дольше вечности, время словно замерло, оставляя меня в бесконечном ожидании и предвкушении.
Колдун сидел абсолютно неподвижно, словно замороженный, ни порывы непонятного ветра, ни гром посреди комнаты, казалось, не волновали его, даже шапка не слетела. К счастью, вампиры не чувствуют холода, да и резкие колебания воздушных масс не могли смести с места кого-то настолько древнего, как я. Зловещая атмосфера никогда особо не пугала меня, а в дурные знаки я верил примерно настолько же, как и Нед Старк. Впрочем, его судьба, вряд ли, может служить моделью для подражания, учитывая, что закончил он с головой, отрубленной от тела. В любом случае, напрягали меня не столько злобный неразборчивый шепот неизвестных тысячи голосов, сколько время, тянущееся бесконечно. Кидаю быстрый взгляд на наручные часы. Прошло уже больше минуты с того момента, как колдун отправился на ту сторону, и он все еще не вернулся. Это могло означать что угодно. Он предупреждал, что подобное путешествие может обернуться крайне непредсказуемыми последствиями, учитывая, какой бардак сейчас твориться на той стороне. Моя кровь направляла его, помогала найти Норе во всем хаосе. По его словам, он должен был появиться в максимальной близости от моей сестры, иначе её искать можно до бесконечности. Конечно, я предоставил более, чем подробное описание Норы, особенно подробно рассказывая о её характере и предупреждая о том, что она вполне способна оказывать буйное сопротивление, причем просто ради того, чтобы поспорить с кем-то. Но, в голове уже прочно поселилась мысль о том, что если колдун не смог её отыскать. Что если он вообще сам потерялся там, и не сможет вернуться назад? Запасного плана у меня не было в первый раз за все мое существование, и это было слишком важно, чтобы позволить всему полететь к чертям.

Ветер усилился, один из трупов ведьмы оторвался от цепей и стал игрушкой в его холодных руках, швыряясь от одной стены в другую. Чей-то крик пронзил пространство. Шепот становился все громче и отчетливее, знакомые слова на кельтском складывались в предложения без какого-либо смысла. В одну секунду весь тусклый свет пропал, всю комнату заполонили тени, казалось, их можно потрогать, раздвинуть руками, словно их плотность резко увеличилась. Я замер на месте, готовясь атаковать любого невидимого врага при необходимости, обнажая свои клыки и усердно, хоть и безрезультатно, всматриваясь в совершенную темноту.
Свет появился так же внезапно, как и пропал, открывая моим глазам довольно странную картину. Колдун лежал на спине и корчился в судорогах, а рядом с ним…
- Нора!
Не успев подумать, в секунду оказываюсь рядом с девушкой, присаживаясь на колено на пол, и в тот же миг осознаю весь ужас происходящего. Передо мной лежала невысокая брюнетка, которая вполне подходила под описание моей сестры, только вот… Это была не она. Незнакомка открыла глаза и что-то произнесла, тем самым возвращая меня в реальность. Первое, что почувствовал, была злость, обжигающая и неудержимая. Хотя, я и не собирался ничего сдерживать. Мои пальцы внезапно оказываются на шее незнакомки и чуть сжимаются, в секунду поднимаю её и прижимаю к ближайшей стене, лишая возможности шевелиться или дышать.

- Кто ты? Какого черта здесь делаешь? – мой голос звучит угрожающее, едва не срывается на повышенный тон. Слышу, как на пол что-то падает, перевожу взгляд и замечаю браслет Норы, тот самый, который подарил ей, чтобы защитить от вреда солнечных лучей. Резко отпускаю незнакомку, поднимаю его и показываю девушке: - Это принадлежало моей сестре. Откуда оно у тебя? – медлю несколько секунд и, наконец, решаюсь задать основной вопрос, хоть по какой-то причине мне начинает казаться, что ответа услышать мне совсем не захочется. Нора никогда не сняла бы браслет добровольно, уж точно не отдала бы его кому попало, он был бы на ней до последней секунды её жизни. Нет. Усилием воли заставляю себя отогнать подобные фаталистичные мысли, пока реальность не подтвердит или опровергнет их. Пронзительным взглядом смотрю незнакомке прямо в глаза: - Где Нора?

Два слова. Простые и банальные сами по себе, способные разрешить все надежды и такой почти реальный желанный мир. Всего два слова, и глубоко внутри все оборвалось, в очередной раз, оставляя лишь леденящую пустоту и какое-то странное, неуместное ощущение неудовлетворенности. Нора должна быть здесь. Мне обещали. Я выполнил все условия, ритуал прошел правильно, колдун вернулся с девушкой, и ей должна быть Нора. Все, точка, никаких дискуссий. Все эти мысли и спутанные эмоции мальчика-сына вождя викингов, которому вместо настоящего острого меча подарили деревянный. Я и не думал, что во мне осталось хоть что-то из такого нереально далекого прошлого, из той жизни, которую у меня не было возможности прожить до конца. Ей жаль. Что значит, ей жаль? Кто она вообще такая, чтобы жалеть о том, смысла чего ей никогда не понять? Это мне больше никогда не увидеть сестру, никогда не обнять её, не услышать дерзкий насмешливый голос, переходящий в соблазнительно нежный шепот, не поругаться из-за очередного пустяка лишь затем, чтобы помириться нашим особым семейным способом. И мне было не жаль. Я был зол. Чертвоски fucking зол… И этот гнев увеличивался с каждой лишней секундой, огнем расплывался по венам, по каждой давно мертвой клетке моего могущественного тела, наполняя его первым, самым примитивным и самым искренним инстинктом вампира, - желанием убивать. Это затуманивает мозги, здравый рассудок отходит на второе место, как и любые эмоции, чувства, боль, все переживания, все то, что казалось таким нереально важным всего минуту назад. Словно из другой комнаты до меня доносятся все новые слова незнакомки, а в ушах я слышу только два биения сердца, два разных запаха крови зовут меня, осталось только выбрать, кто в этой комнате умрет первым. Впрочем, тут и монетку подкидывать не пришлось, выбор был очевиднее некуда. В секунду оказываюсь прямо за спиной колдуна и жестко за волосы поднимаю его голову, заставляя смотреть прямо на незнакомку, которую он доставил из той стороны вместо Норы. Наклоняюсь и отчетливо произношу его почти в ухо:
- Это НЕ моя сестра.
В ответ колдун пытается успеть оправдаться, выкрикивая слишком много слов в секунду, обвиняя во всем чуть ли не меня с моим недостаточно точным описанием, что, разумеется, только еще больше раздражает меня. Конечно, можно было бы просто попросить его заткнуться или же внушить ему закрыть рот, но я был как-то не в настроении для вежливости. Одним резким рывком обрываю колдуна на полу фразе, отрывая ему голову с таким хрустящим характерным звуком. Его телом, не спеша, падает на пол, вслед за ним кидаю куда-то в сторону и тупую голову, не способную правильно отыскать на той стороне нужную брюнетку. Наверное, если бы я хоть на минуту остановился и подумал, я бы разрешил все иначе, все-таки, колдун мог мне еще пригодиться, убивать настолько сильных представителей магии вуду не самый мудрый поступок. Но, в этот самый момент мне было слишком безразличны подобные здравые рассуждения. Я мог спокойно послать к семи чертам всех колдунов в мире вместе с их магией, выврав сердца или что там под руку попадется. Впрочем, сейчас это не было моей единственной проблемой. От незапланированного убийства как-то стало легче, часть злости выместилась как раз на тот объект, который стал её причиной, человека, заставившего меня поверить в невозможное, а после налажавшего в самой ответственной части плана. Только вот в комнате учащенно билось еще одно сердце, и я пока не был уверен, что делать с ним. Поднимаю взгляд на незнакомку и внимательно всматриваюсь в её лицо. Очень красивая девушка, только сейчас, взяв бурные эмоции под контроль, я смог это заметить и оценить. Но, я не мог просто так отпустить её исключительно из-за красивых глаз, пусть даже чертовски глубоких и выразительных. По крайней мере, пока не знал точно её роли в судьбе Норы. И если брюнетка была хоть как-то причастна к окончательной смерти моей сестры, её новообретенная жизнь не продлится слишком долго. Странно, почему-то мне не хотелось так сразу её убивать. Возможно, потому что она появилась с браслетом Норы в руках, говорила о ней так, будто они действительно знакомы, словно могла хоть как-то связать меня с той, кого я потерял уже навсегда. Я смирился со смертью сестры еще полгода назад, теперь же мне предстоит пройти через это вновь, только не сейчас. Пока я спрятал все эти чувства в дальний угол моей темной вампирской души, оставляя на лице невозмутимую маску прохладного безразличия. Как всегда, я слишком хорошо владел своими эмоциями, чтобы показать миру свои настоящие мысли. Делаю несколько шагов навстречу брюнетке, подходя ближе.
- Откуда ты знала Нору? – ответ на этот вопрос мог многое сказать мне. Я слишком хорошо знал свою сестру, привыкшую не доверять никому, обладающую слишком дерзким характером, чтобы обретать друзей по всему миру и на той стороне. Нора не стала бы объединяться с кем попало, даже ради собственного спасения. А значит, либо незнакомка лжет, либо в ней есть нечто особенное, что заставило мою сестру поверить ей. – Я её брат, Эрик Нортман. Она упоминала обо мне? Может, передавала что-то? – вопросы заданы не из любопытства или чувства чрезмерной значимости собственной персоны, просто они показали бы мне, знала ли эта брюнетка Нору вообще. Я все еще сомневался в подобной вероятности, что, вполне возможно, отразилось в моем голосе в виде тонкого намека на иронию.