Бейкер-стрит, 221 Б. Множество людей знает этот адрес и тех, кто там живет. Жил. Сейчас тут тихо и спокойно, не шумят журналисты, не гремят взрывы. Место подзабыли и оставили в покое...

Не нужно быть гением, чтобы понять, что произошло, но потребует немалых усилий выяснить причины этого, не имея совершенно никаких подсказок. Честно говоря, Хан и не собирался в этом разбираться – слишком много времени будет потеряно зря. Самое главное, что ему каким-то образом удалось угодить в то время, когда еще было возможно предотвратить случившееся с Ханом и его – тогда еще совершенно чужими и незнакомыми – людьми. Такой возможностью просто нельзя не воспользоваться. Даже если это опасно. Даже если после этого ты сам перестанешь существовать. И пусть идет к черту эффект бабочки. Ничто не может быть важнее семьи.
Направляясь сюда, сверхчеловек твердо решил провернуть все тихо и незаметно. Зачем ему вообще идти на Бейкер-стрит? За прикрытием. У каждого есть свои тайны, и Хан Нуньен Сингх не является исключением из правила. Наоборот, его смело можно назвать ярким тому доказательством.
Знаменитая и на данный момент оставленная квартира – единственное место, в котором Хан был уверен наверняка. Она пуста, и там можно найти некоторые необходимые вещи.
Взломать замок от входной двери не так уж и сложно, когда есть необходимые навыки и инструменты. Последнее, к слову, было найдено прямо на улице. Скрепка – чудесная вещь…
… Осторожно войдя в дом, Хан прислушался: телевизор, музыкальный канал; пахнет едой, но масло на плите не шипит, кипения воды тоже не слышно – значит, домовладелица уже покончила с готовкой и села есть. Это многое усложняло, поскольку если она, как обычно, сидит лицом к коридору, то пройти мимо нее незамеченным не получится.
- Теперь мне некому сказать «Я вам не домохозяйка».
Сингх поджал губы, стоя спиной к стене. Прямо за ней – пожилая женщина, которая, невзирая на свою чудаковатость, способна на то, что не по силам другим. Хотя, возможно, ей это и удается как раз потому, что в категорию классической старушки она при всем желании не впишется.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Хан мог бы немного выглянуть, чтобы посмотреть, где находится домовладелица, а потом действовать по обстоятельствам: быстро пройти наверх, перемахивая через скрипучую ступеньку, или же вырубить женщину и подняться на второй этаж.
Так поступил бы Джон Харрисон, если бы не знал Марту Хадсон…
Если бы не позволил себе слабость просто выйти из своего укрытия и несмело замереть в проходе, глядя на женщину и внезапно чувствуя себя напакостившим мальчишкой, который одумался в последний момент и решил явиться с повинной. Самым странным было то, что раскаиваться за множество отобранных жизней он так и не собирался, а вот при незаконном проникновении в дом чувство вины пришибло так, что ни один человек, взглянув на Сингха, сейчас ни за что бы не поверил, что Хан носит титул межгалактического преступника – не может террорист так виновато смотреть на старушку, в чей дом он так вероломно вломился.

Отредактировано Khan Noonien Singh (05-09-2014 18:42:03)

По губам Хана скользнула усмешка, когда миссис Хадсон решила обороняться сковородой - не меняется старушка. К счастью, пожалуй. В этой жизни нужно что-то постоянное, которое чаще всего кажется до тошноты невыносимым, но в некоторые моменты обнадеживает лучше всего. Якорем для этого дома была именно Марта. Черт разберет эту женщину, но ее влияние порой удивляло и даже настораживало.
Видя смятение на лице домовладелицы, Сингх и сам замечал, как пол под ногами превращается в зыбкий песок - странное чувство. Неприятное. Оно, как правило, быстро проходит, если случается что-то внезапное. Но пока ничего не происходило, и Сингх все больше злился на свою неспособность что-либо предпринять. Даже если бы Марта принялась дубасить его сковородкой, он бы вряд ли как-то на это отреагировал. Может, прикрыл бы голову руками, но не более. В конце концов, ему толком и больно-то не было бы от побоев вооруженной старушки.
Очень хотелось сказать что-нибудь вроде "Мне очень жаль", но это прозвучало бы так нелепо, что хоть плачь со смеху. Чего ему может быть жаль? Ему, чужому человеку, который явился в чужой дом и нарушил царящий там, хоть и одинокий, но все же покой. Какое право он вообще имел приходить сюда? Как смел показываться на глаза этой женщине?
Идиот... Идиот. Идиот!
Слишком много ошибок совершить он себе позволил. Чрезмерно много, чтобы сейчас испытывать не вину, а гнев на самого себя и вытекающее из него желание сбить кулаки в кровь об эту чертову стену - Хан уже забыл, как выражать эмоции иначе, чем через гнев. Хан уже многое позабыл...
Но миссис Хадсон снова спровоцировала в мужчине резкую смену эмоций, когда с тихим вздохом вдруг стала опускаться вниз. Сингх немедленно рванул в ее сторону, бережно подхватывая домовладелицу на руки до того, как та упала на пол. Осторожно, словно боясь не рассчитать собственные силы, он слегка похлопал ее по щеке, прислушался к дыханию, проверил пульс. Обморок - вполне ожидаемая реакция на воскресшего из мертвых. Непременно, этим стоило воспользоваться и скрыться скорее, но ведь, как говорилось ранее, случай под категорию стандартных не попадал.
Взяв миссис Хадсон на руки, Хан направился в ее квартиру, где уложил на диван так, чтобы ее голова была чуть ниже туловища, а ноги, наоборот, приподняты. Затем он открыл в комнате окна, чтобы свежий воздух поступал в помещение. Это было все, что сверхчеловек мог сделать для Марты сейчас. Да, ее стоило побрызгать холодной водой или дать понюхать нашатырь, но незамедлительное пробуждение старушки вернуло бы только что исчезнувшую проблему. Это уже лишнее, поэтому Хан снял ключи от нужной квартиры со стены, где они висели, и вышел прочь.
... В знаменитой квартире пыльно и темно - плотные шторы надежно оберегали помещение от проникновения солнечных лучей. Здесь ничего никогда не меняется: те же обои, та же мебель на том же месте, смайл на стене, камин, зеркало, череп - все знакомое и чужое одновременно.
В груди больно сжалось, дышать стало трудно. К сожалению, не из за пыли.
Закрыв за собой дверь, Сингх медленно, словно под ногами могли оказаться мины, прошел вглубь гостиной, оглядываясь и прислушиваясь к неуютной тишине. Квартира казалась мертвой. Хан раньше понятия не имел, как такое возможно, но сейчас это ощущалось остро и отчего-то болезненно.
Не касаясь, он провел пальцами над пыльной столешницей и наваленными документами, повторил контуры спинки кожаного кресла, при этом не отрывая взгляд от того, стоящего прямо напротив: старомодного, с накинутым поверх пледом. Нуньен едва заметно усмехнулся, поймав себя на мысли, что оно немного похоже на трон. Забавно. Старые вещи теперь выглядели совершенно по-новому. Хотя вряд ли дело было именно в них.
Нахлынувшие воспоминания норовили затянуть еще глубже, что сейчас было совсем не кстати - очень скоро миссис Хадсон придет в себя и скорее всего заметит отсутствие ключей. Разумеется, она пойдет сюда. Боже, да она пойдет сюда просто для того, чтобы избавиться от наваждения, за которое она приняла Хана. Нужно было торопиться.
Сжав руки в кулаки и выпрямившись, Сингх уверенно направился к дальней комнате, по пути отмечая, что все оборудование по-прежнему здесь. Конечно, где бы ему еще быть?
Спальня почему-то напомнила склеп. Если бы было время, Харрисон разнес бы к чертям все, что находилось здесь. Не оставил бы ничего. Но времени нет, и поэтому он поспешил открыть шкаф - там только пальто, упаковывать которое никто не стал, в отличие от костюмов, спрятанных в коробках. Их можно было даже не открывать, чтобы понять, насколько сильно они будут не по размеру Хану. Дела с пальто обстояли несколько удачнее, хоть и не идеально - на первое время сойдет, а там можно достать и другую одежду. Вырисовывалась забавная закономерность: вся маскировка преступника с массе людей заключалась в чертовых плащах и пальто. Однако, и выбирать не приходилось.
Разве что достать из очередной коробки синий шарф и сразу направиться к выходу, чтобы исчезнуть из этой квартиры как можно скорее.

Это было не по плану. Все пошло не так.
Хан уже был готов уйти и больше никогда не вернуться в этот дом, но стоило ему потянуться к ручке, как дверь подалась ему навстречу в результате весьма сильного воздействия на нее с противоположной стороны. Хан даже защититься или отодвинуться не успел, когда дверь смачно заехала ему прямо в лоб. Не сказать, что было больно, но сам факт того, что кто-то пришиб его, несколько... обескураживал. Не меньше, чем последовавший за этим удар, слишком слабый, чтобы причинить вред на физическом уровне, но невыносимо сильный в понимании противоположном.
- Шерлок... - и Хан невольно отшатнулся от него, словно от еще одного удара. Куда-то в солнечное сплетение или, может быть, в горло, прямо по кадыку - на самом деле, это последнее, о чем сверхчеловек задумался бы сейчас. Все, что занимало его мысли в данный момент, это ошеломленный голос, невысокая, но крепкая фигура человека, которого уже вряд ли когда-либо можно будет освободить от последствий армейской дрессировки. Сам он наверняка предпочтет назвать это выправкой. Чего уж там, Сингх и сам когда-то использовал именно такое определение, но, после некоторых не слишком приятных событий в жизни, он совершенно точно усвоил для себя - дрессировка. "Фас, место, апорт", - в этом вся армия. Хана пытались сделать цепным псом, лидером смертоносной стаи, но нет еще силы, какая поставила бы его на колени. Нет и не будет.
Джон Ватсон никогда не ставил Хана на колени и цепь на него накинуть не пытался, но, тем не менее, было в нем что-то такое, что стоит назвать подчиняющим. Ненавязчиво, почти совсем незаметно, медленно, но верно. Такие люди опасны тем, что они приручают. Делают слабее, дают повод возвращаться домой, любить, меняться, переживать - способствуют появлению слабых мест. Так нельзя. Привязанности всегда все портят. Всегда... Особенно, когда прирученного зверя вдруг оставляют одного, без сил и возможности что-либо исправить.
Джон Ватсон опасен для Хана. И сейчас он стоит совсем рядом, такой растерянный, удивленный и злой. Снова...
Чувство дежавю разрывает изнутри и если бы это происходило на физическом уровне, Сингх давно бы выл от боли и захлебывался собственной кровью, кривясь на полу, но, к счастью, вместо этого он всего лишь стоял, застыв, словно вкопанный, и смотрел, не моргая. Оказавшись снова в этом времени, Харрисон сразу же пересмотрел свои планы, но недооценил степень влияния на них человеческого фактора. Причины, по которой он явился сюда, по которой сейчас он видит Джона и не может ни уйти, ни остаться. Нежелание и невозможность, слившиеся в одно - что может быть хуже и страшнее? Что может быть сильнее соблазна рассказать все прямо сейчас, выпустить бушующие внутри эмоции, ведь это такой шанс начать все заново, по-другому! Так, как хочется, как будет правильно... Просто взять и рассказать, а не стоять, поджимая губы и дышать как можно глубже, потому что...
- Два года... - тот взгляд был тяжелым настолько, что казалось, будто в какой-то момент он может придавить к полу, разом сломав все кости. Тот взгляд был страшным и отчаянным. Другим. И было бы проще, если бы можно было не знать о нем, удалить, спрятать - да что угодно, черт возьми, лишь бы не... - Я оплакивал тебя...
- Джон, - и сверхчеловек почти не слышал себя, лишь чувствовал, как шевелятся его губы. - Джон...
- Что ты наделал?!
- Я...
Что?
И это тупик. Хан не мог произнести ни слова, ни звука - он даже мысленно был не в состоянии продолжить начатую фразу. Он - что?
Беззащитен.
Ему не спрятаться ни за шуткой, ни за угрозой. Не убежать, не ударить. Хан этого попросту не хочет, не смотря на то, что отсюда нужно убираться как можно быстрее: не стоит забывать про миссис Хадсон. Слишком велик риск того, что все это распространится, будет окончательно утерян контроль над ситуацией, но, черт возьми, все это ничтожно рядом с тем, о чем знает Сингх. А видел он слишком много, чтобы сейчас просто взять и уйти, переборов в себе все, о чем больше никому и никогда нельзя будет рассказать.
И это слишком невыносимо. Слишком тяжело и нечестно даже для него. Хан - не машина. Он психопат, гений, результат генетического эксперимента, массовый убийца, террорист, но не машина. К сожалению, нет. В таком случае было бы куда проще и лучше. Не чувствовать, не вспоминать, не сожалеть, не пытаться что-то исправить.
- Прости меня, - сказать это оказалось проще, чем на первый взгляд. - Прости. Так нужно...
Так странно. Извиняться перед человеком за то, о чем он даже не подозревает, несмотря на его уверенность в обратном и совершенно ложное понимание происходящего. Просить прощения у того, кто даже не знает, с кем он говорит.