Говорят, что самые страшные преступления совершаются во время неконтролируемых вспышек гнева. Они разжигаются в одночасье и оставляют после себя кровавый шлейф убийств. Психологи утверждают, что истинная злоба длится у любого человека около 16 минут. И совершенно не важно обычный ли это гнев, или уже перешедший на новую ступень и превратившийся в слепую ярость. Но, с другой стороны, даже порой и 16 минут хватит для того, чтобы уничтожить мир, а если и не весь, то хотя бы половину.
За свою практику мисс Блум повидала многое, но такой ужас она видела впервые. Она никогда не забудет  те фотографии с места преступления, с которыми ее ознакомили перед тем, как завести в помещение к новоиспечённому пациенту.  То, что увидела Алана, не поддавалась никакому физическому и здравому объяснению. Здесь была запечатлена жестокость, унижение и море крови. Она даже призналась самой себе, что если бы увидела этот труп в живую, то ее точно бы пришлось откачивать.
На фотографии был изображен мужчина с неестественно широко распахнутым ртом, из которого торчали всевозможные металлические острые, и не очень предметы. Некоторые из них были настолько большими, что выходили из затылка несчастного.  Труп стоял на коленях, задрав голову к небу, будто бы, молил о прощении, а в ответ на свои мольбы получил с десяток железяк в рот, включая и дорожные знаки. 
«Мистер Леншерр не то, чтобы ненавидел этого беднягу, он его презирал и хотел унизить. Меня предупреждали о том, что он очень интересный человек и не глупый, но я не понимаю, чем он руководствовался, когда совершал это преступление», - думала доктор, шагая по длинным коридорам, что должны были вывести её к помещению, где находился её пациент.
Впервые за свою практику доктор Блум работала не на ФБР, а на какую-то другую, не менее замудренную организацию по борьбе с террористами. Алана не стала вдаваться в подробности, чем именно и как занимается Щ.И.Т., ведь для неё главным была научная сторона и скорейшая положительная динамика выздоровления мистера Леншерра, если он, конечно же, вообще был болен. Пока она составила о нем весьма расплывчатый портрет, сделанный неуверенными и быстрыми мазками. Ей требовалось поговорить с Эриком перед тем, как нанести завершающие штрихи и выстроить план еженедельных бесед.
Очередной поворот, очередная дверь, за которой её возможно должен был ждать Эрик Леншерр, если она опять не заблудилась. Сильный толчок и… Первым, кого увидела психиатр, это была толпа мужчин в форме. Всё оружие у этих солдат «света» было пластиковым, что немного озадачило женщину, но потом, она вспомнила о разговоре с одним из агентов «Щ.И.Т.а», который поведал ей об интересной особенности пациента.
- Доктор Блум, сдайте пожалуйста все металлические предметы, что у вас есть, даже телефон, пирсинг. Если у вас были серьезные травмы и вам заменили... - требовательным голосом говорил один из солдат.
- Не беспокойтесь, металлических штырей во мне нет, - улыбнулась она только лишь уголками губ.
- Хорошо. Сдайте все предметы, содержащие металл.
Пожав плечами, Алана выполнила просьбу, разложив по корзинкам серьги, кольца и телефон. После этого ее проверили металлоискателем и лишь только после этого открыли перед ней герметичную дверь.
- Мистер Леншерр, я так полагаю? – облизав пересохшие губы поинтересовалась мисс Блум, заходя в комнату и располагаясь на противоположной стороне стола, усаживаясь на любезно приготовленный стул. – Меня зовут доктор Алана Блум и с этого момента, я буду вашим личным психиатром... – Она устремила свой взгляд на мужчину, который сидел напротив и тут же осеклась. Зрачки расширились, сердце начало отплясывать такую адскую чечетку, что вот-вот могло выпрыгнуть из груди. Холодные капли пота стали собираться на ее лбу, так и норовя скатится вниз. На лицо была самая настоящая, неконтролируемая паника. Алана видела мужчину впервые, но испытывала такой невообразимый ужас, что была готова провалиться сквозь землю. В ее голове навязчиво крутилась лишь одна мысль: «Беги, спасайся!», но она не была закреплена хоть какими-то фактами или аргументами. Женщина просто испытывала необходимость закончить сеанс и  убраться как можно дальше от Эрика Леншерра, даже не начав диалог с ним.

Его глаза были красивого цвета и невероятно ясными, без каких-либо вкраплений, точек, и не на выкате. А это означало,  что явных признаков психических расстройств не было. Хотя, Алана Блум понимала, что может ошибаться, на первых порах все кажутся обычными людьми, но стоит начать копаться в мыслях больных, на свет могло выйти такое…
Впрочем, тут и без открытия своеобразного «черного ящика» было не очень комфортно находиться в одном помещении с Эриком; быть может, у него есть еще одна удивительная способность? Может, он специально влияет на нее подобным образом, закрываясь от мира полностью? А что, если он аутист и социопат и не желает, чтобы в его личное пространство вот так вот вмешивались. Однако, это не давало ему никакого права так поступить с тем беднягой. Здесь было что-то еще.
Женщина знала, что она в безопасности, что если что-то пойдет не так ее обязательно спасут, но никакие мысленные уговоры не действовали. Лишь страх, который шел рука об руку со странными картинками, которые возникали в голове будто бы кадры из старого фильма. И фильм был далеко не комедийным. Алана бы решила, что это воспоминания, но эти события никогда не происходили в её жизни. Создавалось впечатление, что она перестала быть собой, в этой комнате она будто бы переживала чужие эмоции. А еще, ей что-то подсказывало, что как только она выйдет из этого здания, всё вернется на круги своя.
Еще, эти воспоминания шли одно за другим, мигая яркими вспышками в ее сознании, заглушая порой даже собственные мысли врача. Если бы она была своим же пациентом, то тут же поставили бы себе расстройство личности и выписала бы львиную долю успокоительного, и строго на строго запретила бы контактирование с внешним миром в виде запрете посещений даже близкими родственниками.
- Я не знаю, кто такая Магда, - Алана попробовала взять себя в руки, как и полагается психиатру. – И меня наняли для того, чтобы я помогла разобраться вам в себе. Я психиатр. Но, раз вы заговорили об этой женщине, может быть расскажите мне о ней? Кто она, кем для вас является и, наконец, что вы чувствуете по отношению к ней?
Кажется, сердце начинало уже стучать в привычном режиме, но как только женщина поднимала глаза на своего пациента, то паника начиналась вновь. Поэтому, она решила смотреть не ему в глаза, а куда-то на подбородок. Но почему-то, время от времени, глаза сами начинали подниматься. Блум как будто бы нравилось балансировать между страхом и спокойствием. Но потом, что-то явно пошло не так: мистер Леншерр попытался дотронутся до неё. Затаив дыхание, доктор Блум неподвижно сидела на своем месте, ожидая, когда уже наконец эти тупоголовые охранники поймут, что без них никак не обойтись?
- Не думаю, что мы перешли на новый этап наших отношений, после которого вы можете меня трогать без спроса, мистер Леншерр, - стараясь говорить спокойным голосом, молвила она. – Пожалуйста, сядьте на своё место и давайте продолжим наш разговор. Вы ведь не хотите остаться здесь навсегда?
Конечно же не хотел, как и любой нормальный человек. Он был уникальным пациентом, таких у Аланы еще не было, его можно было бы долго изучать, строить предположения, но рано или поздно она с ним распрощается. И, хотелось бы, чтобы это прошло мирно и без участия органов. Но несмотря на всю необыкновенность и желание узнать поближе и побольше об Эрике, доктор Блум понимала одно маленькое «но», которое, со временем могло бы стать большой проблемой. Если она никак не сможет унять своё ничем не объяснимое беспокойство, ей придется передать Эрика Леншерра другому специалисту. Быть может, ему и правда лучше бы подошел Ганнибал? Ну уж нет, она должна справиться с этим, а не кусать потом локти, наблюдая за тем, как мужчина раскрывается с другим психоаналитиком.
Наконец-таки, тугодумы-охранники поняли, что не смотря на внешнее спокойствие психиатра и отсутствия явных угроз мутанта нужно было немного усмирить. Женщина отвернула голову, когда трое мужчин подошли к пациенту, грубо усаживая его на место. Почему-то ей было невыносим больно смотреть на то, как Леншерру причиняют дискомфорт.
- Что ж, давайте договоримся, - опять постаралась начать диалог мисс Блум. – Сейчас все успокоятся и мы начнем наше знакомство заново, мистер Леншерр, - она сделала акцент на его фамилии. – Мне бы хотелось, чтобы вы были чуть сдержаннее, не хочется прибегать к помощи охраны для сохранения спокойствия и безопасности во время наших встреч.
Она всё еще продолжала смотреть куда-то ниже его лица, медленно опуская взгляд к складкам на одежде.

Женщина непонимающе смотрела на Эрика Леншерра, пытаясь смекнуть, какую же игру он затеял. Здесь вопросы должна была задавать она, в самом крайнем случае – агенты Щ.И.Т.а или те охранники, что находятся в комнате, но ни как не заключенный! Создавалось впечатление, что пациент хотел убедиться в чем-то, развеять свои сомнения. «Зачем он задирал мой рукав? Что он хотел там увидеть?» - похоже, это был одним из самых главных вопросов, который теперь вертелся в голове у психиатра. Она хотела задать своему собеседнику встречный вопрос, но почему-то не решалась, а затем и вовсе решила, что эта игра может быть очень даже на руку. Она отвечает на его вопросы – а он на ее. Быть может, тогда будет хоть какой-то толк?
- Когда я смотрю на вас, мистер Леншерр, я вижу не монстра и даже не высшую ступень эволюции, как вы только что себя назвали. Заблудшего человека, который запутался и даже немного растерялся на какое-то мгновение. Мне, конечно же, не совсем понятны ваши действия. Но… - она сделала глубокий вдох, - думаю, что вы в скором времени сможете дать мне вполне доходчивое объяснение.
Доктор Блум облизала пересохшие губы, стараясь сконцентрироваться на настоящем, однако, странные воспоминания так и желали захватить ее рассудок полностью. Казалось даже, что Алана находится в двух местах одновременно, настолько эти картинки неизвестно чьего прошлого были яркими. Ей чудилось, что она едет в каком-то странном вагоне, который пропах сыростью, воздух здесь был спертый, а точнее, его практически не было. И много, очень много людей, они сидели так плотно друг к другу, что нельзя было даже пошевелиться, все тело ныло и было затекшим, а глаза щипало, кажется, от слез. Резкое торможение, с шумом дверь грузового вагона открывается в сторону. Яркий свет слепит глаза, но, если щуриться, можно увидеть несколько мужских фигур в форме. Грубая, режущая слух немецкая речь.
Женщина часто заморгала, пытаясь вернуться в реальность. Кажется, у нее получилось. Она увидела перед собой Эрика, который, судя по всему, уже заждался ответа на свой совсем не скромный вопрос.
- Прошу прощения, сегодня весьма странные день, - Алана поморщилась и потерла переносицу. – Не думаю, что мой возраст вам что-то даст, но, наплевав на все правила хорошего тона, я его назову. Мне тридцать шесть лет. А теперь, быть может, вы мне объясните свои странные действия и весьма не обычные вопросы?
Блум вопросительно приподняла одну бровь, сплетая пальцы в замок и располагая руки на столе. Пускай он и действительно отличается от нее, но на практике, психология одна и та же. То, что у этого мужчины есть какие-то выдающиеся и весьма пугающие способности, совсем не означает, что он не нуждается в психоанализе и помощи.
- Скажите, - неожиданно даже для самой себя заговорила она. – А вы случайно не обладаете еще одной способностью? Мне кажется, что вы вторглись в мои мысли и… - Алана поморщилась, стараясь вновь не провалиться в эти странные воспоминания, которых никогда не было. Разумеется, у него есть еще одна способность. Не обязательно же агентам знать о ней. Как ни крути, любому человеку нужен запасной туз в рукаве, а припасенная способность - ключ к успеху.

Слишком много вопросов для пациента, он задает слишком много вопросов и хочет получать на них честные ответы. Кажется, кто-то пытается перетянуть инициативу на себя. Если бы не эти дурацкие мысли, что лезли доктору в голову, то, вероятно бы, она положила этому конец. Никакое око за око тут не поможет, обмен информацией не состоялся. Чем дальше она копала, тем больше вопросов возникало и тем ярче становились те страшные картинки в ее голове. Быть может, она сошла с ума? С такой профессией, в принципе, это не мудрено. Когда долго общаешься с одним человеком, или же, с определенным типом людей, то сам того не желая перенимаешь кое-какие их привычки. Но сумасшествие не было привычкой, это болезнь, которая не передается воздушно-капельным путем. В таком случае – что же с ней происходит сейчас?
- Определенно вы человек, Эрик, - прикрыв глаза ладонью, отвечала Алана, - у вас две руки, две ноги, два глаза и так далее. Поэтому, я с уверенностью заявляю, что вы – человек. Просто с выдающимися способностями.
Кажется, эти воспоминания удаётся контролировать, но они возникают так внезапно, что порой Блум просто-напросто не успевает сконцентрироваться. Для полного контроля, скорее всего, нужно было бы абстрагироваться от всего происходящего, однако, это было делать нельзя.
- Вы вторглись в мои мысли и заставляете смотреть на этот ужас. Я плохо могу контролировать это, пожалуйста, перестаньте. Я не хочу смотреть на страдания и то, что вряд ли могло происходить со мной. Эти запахи, крики, люди. Черт бы побрал всё это, - шептала она, прикусив губу чуть ли не до крови, справляясь с очередным приступом.
На лбу выступил холодный пот, на глазах предательски блестели слезы. Доктор сделала глубокий вдох и выдох, стараясь привести себя в чувство. Обеспокоенные охранники бросились было к женщине, однако, та сделала отрицательный жест рукой, призывая занять их исходную позицию.
Спустя какое-то время, Алана почувствовала облегчение и уже ясным взглядом посмотрела на своего пациента, который к тому времени успел задать вопрос о каком-то человеке. Алана на минуту задумалась, пытаясь понять, с чем мог бы быть связан данный вопрос и могли ли она знать Анну.
- У этой девушки ваша фамилия, выходит, вы родственники. Так как вы вспоминали еще некую Магду, вероятно, имя Анна связанно неразрывно с ней. Жаль, что я не могу ответить на ваш вопрос, мистер Леншерр. Однако, вы нехотя отвечаете на мои. – Но затем, она  неожиданно добавила: - Однако, если бы у меня была бы дочь, я бы назвала ее именно так.
Очередной поток странных и весьма неприятных картинок удалось подавить, Алана даже подумала о том, что Эрик действительно наслал на нее весь этот ужас, чтобы проверить, насколько она сильна духом. Но почему же никто не знал о его еще одной способности? Странно, всё слишком странно и, если он может так просто вторгаться в ее мозг и хозяйничать там, то почему же он не смог повлиять на всех здесь и сбежать? Что-то не сходилось, отсутствие логики и рациональность ставило психиатра в тупик. Не было никакого объяснения, лишь одни догадки, а сам пациент никак не хотел ни идти на уступки, не сотрудничать с ней. Ему, похоже, и помощь эта была не нужна. Скорее всего, самым верным решением для Аланы Блум было бы завершение их беседы, да и сеансов вообще. Но почему-то она не хотела уходить, будто бы она ожидала какого-то события, которое обязательно должно было произойти с минуты на минуту.