Шрамы после операции всё ещё болели и приносили за собой воспоминания о той сумасшедшей ночи, когда всё перевернулось с ног на голову. Несмотря на то, что те события могли подготовить к любой неожиданности в жизни, однако… Алана не была готова к такому повороту событий, нет, только не Эбигейл Хоббс! У Блум еще до сих пор была небольшая психологическая травма, которую, кстати, она сама себе диагностировала: после того, как девочка ее вытолкнула, доктор перестала верить людям. Любой человек, абсолютно любой, может предать. Кем бы ни был этот человек: твоим другом, пациентом, да даже тот милый старик-сосед, с которым ты обмениваешься улыбками и последними новостями. Или та женщина, с которой она чуть было не столкнулась в парке, когда шла сюда. Пусть у нее и была коляска, но нельзя быть уверенной в том, что у нее там под одеялом не спрятан пистолет, вместо ребенка. Любой человек может оказаться не только предателем или просто опасным, он может быть психопатом. А это было куда страшнее.
Конечно же, женщина понимала, что она преодолеет эту фобию, спустя какое-то время. Но после того, как она увидела перед собой ту, по чьей вине она летела вниз… Приступ паники пришлось подавить, причем быстро, но перед тем, как начать разговор и ответить на вопросы неожиданной гостьи, Алана сделала глубокий вдох и выдох. Помогает.
- Привет, Эбигейл. Признаться, я не думала, что ты решишься прийти сюда после того, что ты сделала. Но, я ценю твою храбрость. А еще, я очень рада, что ты жива, - доктор выдавила из себя улыбку, хотя улыбаться как-то не очень хотелось. Ей вообще было больно шевелиться, чего уж там говорить о напряжении лицевых мышц для такой простой эмоции. – И нет, твои фотографии были здесь всегда, и до твоей, так называемой «смерти». Видишь ли, порой в нашу жизнь, - ее голос еле уловимо дрогнул, - приходят особенно дорогие люди. Которых ты хочешь видеть каждый день. Я полюбила тебя, Эбигейл Хоббс.
Доктор понимала, что говорит не совсем ясные вещи, потому как мысли совершенно перепутались в голове, плюс ко всему, она явно не была готова. Еще вчера она проходила миллионы тестов, анализов, а теперь она дома, там, где должно быть безопасно. Но почему-то она не чувствует этой пресловутой безопасности.
- И я не буду выбрасывать эту фотографию. Если видишь, здесь есть и доктор Лектер. От этого изображения следовало бы избавиться, однако - нет. Эти фотографии, - Блум еле сдерживала слезы, - единственное, что у меня осталось, помимо воспоминаний.
Бывшая пациентка была права: сейчас она выглядела совсем иначе: изменился не только внешний вид. По прикидкам Аланы что-то произошло и со внутренними качествами девушки. Даже тембр голоса изменился, жесты. Всё было совсем другим. Но разбираться и копаться опять с этим всем ей не хотелось. Алана хотела отдохнуть, прийти в себя и начать жизнь заново. С чистой страницы. Но, кажется, прошлое никак не хотело ее отпускать. Быть может, это был и не плохой знак?
- Мы все изменились. Еще вчера я была замечательным врачом в области психиатрии, и посмотри на меня сейчас, Эбби. На кого я похожа? На жалкую домохозяйку с кучей комплексов и швов. Но мы можем с этим что-то сделать. Я надеюсь на это. И, если тебе не нравится фотография, мы можем сделать новые. Потом. Когда мне станет немного лучше, и я смогу держать в руках что-то, что будет тяжелее ручки.
Неудачная шутка, но это была единственной идеей для разрядки обстановки. Она сейчас была накалена, как никогда. Не сказать, что Алана перестала любить Хоббс после всего, что с ней случилось в тот злополучный день, нет. Она прекрасно понимала, почему так произошло, кто был виноват. Она просто опасалась. Эбби предала ее однажды, значит, может предать и еще раз. Пускай рядом нет Ганнибала, который был умелым кукловодом и дергал за ниточки в нужный момент времени.
Но несмотря на все это, Алана понимала, что именно благодаря своей пациентке она стала задумываться о создании семьи, начале отношений. Пускай, ее выбор был ошибкой, но теперь, спустя какое-то время, она сможет попробовать начать заново. И пусть этот новый выбор будет правильным.