Вид, открывающийся с вершины Северной башни, где находится кабинет прорицаний, был во всех смыслах волшебным. Он словно приглашал остаться в этой классной комнате, представлявшей собой нечто среднее между чердаком и старомодной чайной, чтобы насладиться кофе и весьма впечатляющим зрелищем открывающихся окрестностей замка. Увидевшие не оставались равнодушными, однако, большинство тех, кому доводилось здесь появляться, имели возможность лишь лицезреть втиснутые в небольшое пространство круглые столики, каждый из которых окружает обитые ситцем кресла и маленькие толстые пуфики, да пожаловаться на непривычное глазу освещение и ощутить одуряющую духоту. К слову, ни то, ни другое, не было результатом привередливости учеников, в комнате и правда не было других источников света, кроме многочисленных лампочек, задрапированных темно-красными платками и погружающих все вокруг в призрачный малиновый свет (шторы всегда оставались задернутыми), а под уставленной безделушками каминной полкой, неизменно полыхал огонь, источая тяжелый тошнотворный аромат. Но кроме очевидного, в таковой обстановке был и свой скрытый смысл, служащий определенным целям.
На поиски этого изящного решения, ушло довольно много времени, как, к слову, и на то, чтобы наладить отношения со студентами. Поначалу, они не складывались, и напоминали «воззрения» небезызвестного Эрнеста Хэмингуэя: если её предмет понимали плохо – она их ненавидела, а если понимали почти также хорошо, как сама Сэйдж, к ненависти добавлялось чувство, подозрительно напоминавшее зависть. Слава Мерлину и Моргане, эти времена далеко позади – душа профессора давным-давно улеглась и склонность к подобным метаниям улетучилась, уступив место желанию делиться знаниями. Путь был долгим, непростым, но затраченные усилия возвращались сторицей. Обнаруживать скрытый потенциал, с тем, чтобы помочь ему раскрыться, оправдывал многие часы сомнений.
«Ах, эта юность, эти горящие вдохновением глаза. Дорогого стоило увидеть во мраке всеобщего неверия и невежества лучи истинного интереса к познанию сокровенного».
В самом деле, можно было поблагодарить всех известных богов за то, что сейчас женщина ожидает одну из таких вот весьма перспективных учениц, которая должна была очень скоро прийти. Единственная, кстати говоря, из группы кто осмелился спросить, можно ли открыть шторы и впустить в кабинет свежий воздух. Разумеется, ответ был отрицательным. Но за природное любопытство и желание понять, почему все именно так, а не иначе, желание понять, вникнуть в смысл происходящего вокруг неё (как и стремление изменить это), студентка удостоилась пристального внимания Сэйдж. Когда же профессор рассказала, для чего здесь поддерживается подобная обстановка (дело было отнюдь не в нестандартных методах стимуляции третьего глаза, а в умении принять назойливые внешние факторы, ведь как только это будет сделано, и жара, и неприятный свет «потечет» мимо прорицающего, подобно воде, которую вовсе не обязательно было пить), Миа ответила профессору взаимностью. С ней Сэйдж готова была поделиться самыми сокровенными тайнами мастерства, которые ранее доверяла лишь избранным. Юная ученица очень скоро начнет не только видеть прошлое, настоящее и будущее, но также раскрывать тайны страждущих сердец и душ, зашифрованные в линиях их ладоней, и даже потайные страхи и желания, являющиеся им в снах. Вскоре было принято решение проводить дополнительные занятия, и в этом не было ровным счетом ничего удивительного. Такой талант нужно развивать, и нескольких часов в неделю не достаточно.
Полки, развешанные по круглым стенам, забитые пыльными перьями, свечными огарками и огромным количеством потрепанных карточных колод, а также бесчисленными серебристыми хрустальными шарами и великим множеством чайных чашек, жалобно скрипнули. Сэйдж обернулась, пристально всматриваясь в зашелестевшую колоду карт, которая мгновение позже исторгла из себя карту, парившую над деревянным паркетом. Профессор присматривается и не сдерживает усмешки. Дама червей. Пора люку открываться, пора спустить к ногам студентки серебряную лестницу, а ей самой – занять кресло преподавателя, неизменно находящееся возле камина.
«Завершающее приготовление».
Требовательно протянутая рука, и ткань, скрывавшая магический шар, покорно обнажает его, преодолевая по воздуху разделяющее столик и саму женщину расстояние, оказываясь в её ладони. Теперь все готово.
«А вот и она», – отмечает женщина, встречаясь взглядом с Мией.
– Добро пожаловать, – произносит низкий, дразнящий голос, обещающий столь многое, если его обладательница поймет, сможешь ли ты взять то, что она может открыть. – С чего желаешь начать сегодня?